– Года четыре назад.
Ну-ну. Готова поспорить, он может сказать, сколько дней и даже часов прошло с тех пор, как он заявил о том, что уходит из спорта.
– И чем ты занимался все это время? Просто болтался по свету?
– А если так? – сощуривается зло.
– А если так, я тебе жутко завидую.
– Чему тут завидовать? – все еще ожидая от меня какого-то подвоха, настороженно интересуется качок.
– Тому, что ты можешь себе это позволить. Хочешь прикол?
– М-м-м?
– Я ни разу не была за границей.
– Серьезно? Ты же еврейка!
– А, ну, в Израиле была, да. Но это не считается. Там все свои. Нет ощущения смены картинки.
– А почему так? Не поверю, что из-за нехватки финансов.
– Да как-то не принято у нас было в семье. Мама ведь – прокурор. У них это не очень приветствуется.
– Прокурор? – кривится Бекетов. – Вот не зря я что-то такое подозревал.
Смеюсь. Собираю грязные миски одну в другую.
– Что? Передумал? Свадьбы не будет?
– Но-но! Меня таким пустяком не испугаешь.
– Тогда завтра встретимся, чтобы… – невольно краснею, – продолжить?
– Да шо ты говоришь такое! – с картинным еврейским акцентом замечает Бекетов. – Я же занятой человек. Давай сегодня? – ловит меня за талию. А я пополам сгибаюсь, утыкаюсь лбом в его твердый живот и смеюсь, смеюсь... Все больше убеждаясь в мысли, что даже если он и тупой, как я изначально было решила, то тупой не безнадежно.
– Эм… Здрасте.
Выпрямляюсь так резко, что голова кружится.
– Дава? Привет.
– Привет, – выступает вперед Сергей, протягивая сыну руку. Тот пожимает ее в ответ, не сводя с нас слегка настороженного взгляда.
– Что я пропустил?
– Ты о чем, милый?
– Вчера ведь как оно было?
– Как?
– Вот именно. А теперь что?
– Что?
– Вот и я про это.
– Погодите, пожалуйста. Я не успеваю. Это что-то на иврите? – усмехается Бекетов. – Можно для несведущих перевести, а то как-то нехорошо получается. Все равно, что на ухо шепотом.
Покусав щеку, с нервной улыбочкой замечаю:
– Дава интересуется, как так вышло, что вчера мы были готовы убить друг друга, а сегодня вон как мило общаемся.
– Тю! Так ведь мы еще вчера со всем разобрались, правда, милая?
Бекетов обнимает меня за талию и целует в висок. Лицо Давида удивленно вытягивается. Я спешу пояснить:
– Это он не всерьез. Я просто решила проучить твою бабулю, а Сергей мне помогает.
– Понятней не стало, – заявляет Дава, – но ты девочка взрослая, думаю, знаешь, что делаешь.