- То есть мне решать… - Леся заставляла себя произносить эти слова. - Либо мы живем вместе и я холю, и лелею мужа, пока он ходит в другую семью, чтобы дети не видели разлада. Либо ухожу и объясняю детям почему их любимый папочка не придет к ним вечером, не поцелует утром, что он теперь словно гость в нашем доме.
- Ну очень утрированно и не совсем так, но есть еще и третий вариант - шантажом заставляешь Петю не общаться с дочерью.
- Что?! - меньше всего Олеся ожидала услышать это. - Да я бы никогда… я… мне даже в голову не приходило.
- А я и не говорю, что это твоя идея. - Людмила Алексеевна посмурнела и отвела взгляд. - Так поступила в свое время я. У вас с Юлей мог бы быть старший брат.
Рука Олеси дрогнула и кружка с наваристым бульоном внутри полетела на пол.
Осколки и жирная лужа - вот, что осталось от уютного детского воспоминания, частью которого были большая кружка с удобной ручкой и наваристый куриный бульон с домашними сухарями.
Олеся подскочила на ноги и едва не упав на скользком полу выскочила из комнаты. Несколько шагов и она была у нужной двери. Рванула ее на себя, забежала внутрь и только успела склониться над фаянсовым “другом”, как ее вырвало.
Ее подташнивало, как только она проснулась, но это вполне могло быть от голода, от бульона вроде полегчало, но ненадолго, а сейчас Лесю рвало и она точно не могла сказать от чего - от слишком жирного бульона или от того, что в самом конце беседы рассказала мама.