Вето на решения Совета применялось императором примерно
никогда. Вернее, последний раз это было так давно, что никто из
нынешних членов Совета Князей уже и не помнил о таком. Что уж
говорить о простых гражданах и журналистах. И это по поводу
простейшего процедурного вопроса? Что же дальше будет?
— Решение Совета отклонено. Вето императора. Заседание
остается открытым, — невозмутимо продолжил Игнатов. Ваше слово,
князь.
Орлов бросил злобный взгляд на Шуйского, который ответил ему
легкой уверенной усмешкой.
— Хорошо, господа. Я не хотел публично обсуждать
несостоятельность нынешних властей Ожерелья, но воля императора не
оставляет мне выбора. Все мы знаем, в какой тяжелой обстановке
существует Ожерелье…
Шуйский, отключившись от потока красноречия Орлова, пытался
анализировать ситуацию. Семь к восьми — хороший результат. Вот
только… Среди вставших «ЗА» предложение Орлова был Николай
Годунов-Шуйский, его троюродный племянник, недавно возглавивший
род, отдельный от клана и по традиции входящий в Совет Князей.
Император рассчитывал на его безоговорочную поддержку. Он не
обсуждал с родственником будущее голосование просто потому что не
мог с уверенностью сказать: он правильно разгадал планы
заговорщиков. И вот теперь позиция Годунова была совершенно вне
рамок поддержки родственных родов. Он просто должен был
проголосовать против! Это если он ничего не знал и не был
участников «заговора». Но что ему могли пообещать? Трон? Но это не
смена династии. Может он просто тупой? Василий Александрович плохо
знал этого сорокалетнего мужчину, ничем особенным он, до того как
стал князем, не выделялся. Но и в каких-то особых глупостях он
замечен не был. Впрочем, подумал Шуйский, Орлов, кажется,
заканчивает. Пора выныривать из размышлений.
— … Ну и последние события, связанные с отставками министров
и их гибелью, показывают совершенную неспособность нынешнего
правительства справится с кризисной ситуацией. Напомню, уважаемому
собранию, что столь вольное обращение императора с отставкой и
назначением высших должностных лиц кабинета, также является
нарушением привилегии Совета Князей, по утверждению
министров.
— Вы что же, Григорий Александрович, нам предлагаете
поставить на вид Василию Александровичу его, не устраивающее вас,
поведение, — спросил с некоторым веселым изумлением Александр
Николаевич Шуйский, глава клана Алмаз. Он еще не понял, что здесь
происходит.