— Софью вдохновляет разве что Пушкин… и Паша Каховский, — уже
вполне миролюбиво поддерживает беседу Антон. — Но тот ждёт решения
своей судьбы в Петропавловской крепости. Угораздило горемыке
примкнуть к восставшим.
— Это ещё повезло, что Михаил Александрович отказал ему в руке
своей дочери… — продолжает молодой барон с каким-то превосходном,
даже напыщенно, — Все же действительный статский советник, а Пашка
— нищ да и в солдаты был разжалован… И за что, думаете? За неуплату
долга… кондитерской лавке! Стыдоба. А то мезальянс был бы на всю
Москву.
Каховский… Дельвиг… Пушкин… — фамилии крутятся в голове. Нет,
Пушкина-то я, конечно, знаю, но отчего-то знакомы и две другие
фамилии.
— Вы, Алексей Алексеевич, коли будут у вас в столице затруднения
аль нужда какая, по-простому к нам обращайтесь. Мы с друзьями
завсегда помочь рады! — неожиданно великодушно заявляет корнет.
Хочу уже поскорее вернуться к своим попутчикам, чтобы отправить
их заселяться в номера, раз уж заплатил, да поужинать где-нибудь… в
хорошем месте.
— Господа, раз ссориться не будем, и вы в некотором роде взяли
надо мной шефство, может, подскажете, где в Москве можно отужинать
без риска для репутации и желудка?
— Смотря в какую сумму хочешь уложиться, — тут же откликается
Антон.
— Тоша, — мягко упрекает Эльвира, улыбаясь, — но ведь видно, что
у Алексея деньги есть. В «Неге Персии» номера не из дешёвых —
дороже даже, чем в «Липской» или «Тверской». А на твои двадцать
рублей серебром тут и недели не протянешь.
— Я, между прочим, не испытываю нужды в средствах, — поспешно
выпрямляется корнет, слегка обиженный. — Жалование — так, приятный
пустячок. Для карманных расходов. Основное — это… капитал.
Он не уточняет, чей именно капитал, но и так понятно.
Расстались мы почти друзьями. Хотя почему «расстались»? С
кокеткой Эльвирой (имя-то какое! Не Анна, не Наталья… Сразу видно —
мать в юности почитывала французские романы при свечах), я буду
жить по соседству в гостинице. Правда, девушка, судя по всему, не
дворянка — а то, наверное, упомянула бы об этом, когда
представлялась. А тут — просто Эльвира. Красиво. Загадочно. И —
подозрительно.
Антон, я так понимаю, надеется на какую-то милость от барышни,
так как с облегчением воспринял мой отказ от предложения Эльвиры
поужинать вместе. А сама девушка… по всей видимости, что-то во мне
всё-таки нашла. По взгляду было видно — не просто слушала, а
приглядывалась. Кто знает, может, я ей даже понравился. Или, по
крайней мере, заинтриговал — а это в их кругу иногда важнее.