На пицце шкворчили кусочки колбаски, поблескивали половинки маленьких помидорок, еще теплые кусочки мраморной ветчины источали чудесные сытные запахи. Ммм… Пальчики оближешь! Как говаривала моя бабушка: все отдашь и в белье останешься! Булочки с корицей, кунжутом, маком… Все как люблю, угодил повар.
Танюшка хмыкнула и будто ответила:
– Ковалль спрашивал, что нам нравится. Я по памяти попросила это.
Надо же! Какой он все-таки заботливый. Странный, опасный как маг, загадочный. Спокойный, рассудительный и внимательный. Ковалль казался таким интересным, что я с удовольствием немедленно променяла бы нынешнюю прогулку с гибридным оборотнем на очередное свидание с первородным. Но… тут уже ничего не поделаешь. Мы просто обязаны научиться обращаться, выпускать наружу животные ипостаси. Иначе они вырвутся сами, и ровно тогда, когда не хочется.
Танюша налила нам чаю с шиповником и только сейчас я заметила, что чашка, которую она подавала мне, вчера и сегодня, вовсе не обычная – очень даже особенная и уникальная. На белой кружке литра на полтора – дочка еще помнила сколько я пью – с одной стороны обнаружилось изображение. Маленького дракончика, детально прорисованного. Вплоть до чешуек, шипов на крылышках, маленьких рожек и коготков на пальцах. Почти в точности такую же чашку однажды Танюшка мне сама подарила. То ли на Новый год, то ли на День Рождения. Я улыбнулась теплым воспоминаниям и согрела руки о теплую кружку.
Пицца буквально таяла во рту. До булочек я уже не дошла. С тоской посмотрела на сочные груши, прозрачные налитые маленькие яблочки, кажется они назывались «китайки», кружочки ананаса, похожие на солнышко... От фруктов упоительно тянуло медом и кисло-сладким насыщенным соком. Ладно, их я попробую позже.
В дверь постучались: негромко, но настойчиво, и я ожидала увидеть Мея. Но на мое ответное «Входите!» в комнате показались оборотень и первородный. Один другого краше – аж залюбуешься.
Ковалль напоминал благородного пирата. Не знаю почему, но пришло сравнение. Мощный, подвижный, быстрый и гибкий, элегантный и легкий в каждом движении. Мей походил на кота и птицу. Пластичный до неприличия и невероятно мускулистый. Тонкая белая рубашка первородного и такие же брюки, только черные, подчеркивали атлетическую фигуру мужчины. Серая футболка обтягивала оборотня так, что казалось – вот-вот лопнет. Джинсы плотно сидели на мощных бедрах, подчеркивая все достоинства двусущего. В том числе и те, которых другие постеснялись бы.