Сам не помню, как в моей руке
оказался фужер с шампанским, но, когда «ура» повторили троекратно
по всем правилам, раздался дружный звон бокалов, а потом и звонкий
«чик» ножницами по ленте, перегораживавшей проход в здание.
Дальнейшие локальные поздравления друг друга и всех вокруг, как и
сам банкет в честь открытия, я описывать не буду. Но, стоит
отметить отменную игру духового оркестра, который вступал и затихал
всегда точно, как надо.
Был в этой суете и круговерти и мой
должник по фамилии Гааз, но на меня он внимания не обращал, да и я
на него сегодня не собирался, всё будет завтра. Надо нимб поправить
что ли, всё время сползает. Покрутив головой, я увидел обоих своих
секретарей, стоявших у дальней стены в стороне от основной толпы.
Они спокойно наблюдали и улыбались, довольные результатами своего
труда. Что-то слишком близко они друг к другу стоят. Я бы даже
сказал «плечом к плечу». А почему бы и да?
Я улыбнулся и опрокинул в себя
остатки содержимого фужера. Придётся теперь и сегодня машину
оставить на парковке. Так, а на какой парковке я её оставил? Ах да,
недалеко от «Больницы всех скорбящих радости». Завтра надо выйти из
дома пораньше, чтобы забрать микроавтобус и не опоздать на
работу.
— Поздравляю, Александр Петрович, —
сказал вынырнувший из толпы Борис Петрович. Выглядел он очень даже
неплохо, причём в фужере у него явно был сок, а не игристое.
— Вы меня сегодня здорово напугали,
— улыбнулся я ему.
— У меня большой опыт за плечами, и
я знаю особенности своего организма, — хмыкнул он. — Всё было тонко
и точно рассчитано. Гааз не удержался от желания вызвать именно
меня. Мне кажется, он до последнего верил, что я не справлюсь.
— А я вам больше скажу, — хихикнул
я, потом на всякий случай оглянулся, нет ли поблизости Гааза. — Я
до последнего боялся, что вы не справитесь. Вы же не предупредили
меня, что этот спектакль будет именно по такому сценарию.
Убедительность была максимальная, я на такое даже не рассчитывал.
Знатно мы проучили этого самоуверенного к… вредину! Будет знать
наших!
— Я обещал вам дать ответ сегодня, —
сказал Борис Петрович резко посерьёзнев.
— Готов услышать от вас любой
положительный ответ, — улыбнулся я.
— Я действительно очень сожалею, но,
вы не подумайте плохого, я верю в вас, вы отличный руководитель и
лекарь, но я вынужден отказаться от этой должности, — сказал он и
немного склонил голову. — В том числе и из-за уважения к вам,
Александр Петрович. Вам лучше подобрать на эту должность молодого и
энергичного, способного стучаться в закрытые двери, а у меня на это
ни сил, ни энергии уже недостаточно.