— Все усилия насмарку, — вздохнула
Лиза, накладывая себе овощной салат. — Илюша, мы же договорились
вечером жирного не есть.
— Душа моя, ну где ты видела жирную
перепёлку? — парировал он, поправляя тылом ладони очки. — Это если
к ней только нитками кусок сала привязать.
— Ну а картошка? — насупилась
девушка.
— Она тоже без сала, — буркнул он. —
Солнце моё, ну я совсем немножко, быстро худеть вредно для
здоровья.
— Ладно, кушай, — сказала девушка и
устало махнула рукой. — Завтра поговорим.
Я с интересом наблюдал за их
беседой, переводя взгляд с одного на другого и улыбаясь. Лиза это
заметила, залилась краской и уткнулась в свой овощной салат. Юдин
тем временем добил перепёлку и довольный откинулся на спинку
стула.
— Ну всё, я готов идти смотреть на
цветочки, — с улыбкой сытого кота сообщил Илья.
— Сначала чай со штруделем, —
категорично заявил я. — Иначе никуда не пойду.
— Опять ты со своим штруделем,
Склифосовский? — Илья тяжко и протяжно вздохнул, потом завёл глаза
к потолку. — Господи, и когда же он тебе надоест?
— Можно подумать, что я ем его
каждый день, — хмыкнул я. — И потом, я же тебя не заставляю, закажи
себе шакер-чурек.
— Кого? — удивлённо протянул Юдин и
посмотрел на меня, как на инопланетянина. Так же смотрели на меня
друзья Боткина, когда я пытался заказать безалкогольное пиво. Опять
что ли я напоролся на блюдо, которого здесь не существует?
— А что, здесь его не пекут? —
невинно спросил я.
— Что это хоть вообще есть? —
настойчиво спросил Илья, подтверждая мою версию.
— Да так, — махнул я рукой. —
Восточная сладость. Типа пахлавы.
— Типа чего? — ещё больше удивился
друг.
— Так тебе что заказать? — сменил я
тему, подзывая официанта. Видел, как Лиза ещё больше насупилась,
когда речь пошла о сладком.
Илья покосился на девушку, взглядом
спрашивая разрешения.
— Я буду штрудель, как Саша, —
махнула Лиза рукой.
— Тогда мне пирог с малиной, —
расплылся в улыбке Юдин. Мария и Настя его поддержали.
В семь вечера мы сели в вызванный
мной лимузин и отправились в оранжерею. Когда Мария увидела
многообразие диковинных цветов, у неё на глазах навернулись слёзы,
губки надулись, и она первый раз шмыгнула носом. Глядя на цветы,
она забыла, что находится в теле ребёнка и не думала, как выглядит
со стороны.
— Что с тобой? — тихонько спросил я,
склонившись к её уху.