Да и мне никто не нужен был.
Я сделала из него фаната Гарри Поттера и заставила на день рождение сделать мне волшебную палочку своими руками. И он сделал. Она до сих пор со мной. И не отпускает ни меня, ни воспоминания.
Вернувшись в свою комнату, достаю из сумки телефон и обнаруживаю там несколько сообщении от неизвестного абонента.
С опаской открываю их и удивлённо округляю глаза, читая сообщение.
“Я выслал тебе на почту то, что завтра надо будет распечатать студентам. Прошу сделать это до начала лекции. Лев.”
— На почту? — переспрашиваю вслух и лезу в соответствующее приложение и вижу там письмо от Царёва.
Стоп! Откуда у него моя почта? А номер телефона?
А адрес? Он ведь не спросил его, когда вёз меня домой…
Странно!
Хотя может у него контакты мои есть, если я его ассистентка. Это даже логично.
Но чертовски странно…
3. Глава 3
Лев
Домой возвращаюсь ближе к девяти. Операция по исправлению носовой перегородки с изменением формы носа прошла без проблем. Хотя я думал, что они могут возникнуть из-за особенности пациентки. Но обошлось.
Не хотел бы сейчас ещё из-за этого переживать. Мало того, что последним придурком себя считаю из-за того, что нагрубил… Она просто хотела спросить, как я, а я… а я не знал, как дышать в её присутствии. Как смотреть и как говорить. Ведь одно слово с её стороны — и меня могло сорвать. Как кран. Выпалил бы ей всё. О чувствах, о детях и даже о собственном предательстве. Я никогда не мог хранить что-то от неё в тайне.
О моей жизни она не знает всего трёх вещей. Первое — чем занимаются мои родители. Второе — что я люблю её. Третье — что у меня от неё дети.
— Папа! — Анфиса и Никита несутся ко мне. — Ты пришёл! — обнимают меня, пока я глажу их по голове.
То, ради чего я готов пахать днями и ночами. Ради этих малюток, что любят меня, несмотря на то что я натворил. О том, что у них есть мама, они знают. Но о том, почему она с нами не живёт, вопросов не задают. Насытились моим: “Мы пока не вместе, потому что у нас не случилось настоящей любви”.
— Я дома, и я принёс вам сладкого, — отвечаю и демонстрирую бумажный пакет в руках.
— Но без сахара? — уточняет блюстительница моей диеты, всех ограничивая в сахаре.
У Никиты как-то был диатез, и она, узнав причину, прочла в доме всё на эту тему. Узнала, что сахар вреден, и теперь не даёт его есть никому в доме. Даже мне, хотя я тот ещё сладкоежка.