— Как бы нас самих не схарчили.
— Ты права, дорогая, что-то я раздухарился.
— Это ты от предвкушения.
— Угу, есть такое дело. Мне кажется, нам туда.
— Да, я тоже что-то такое чувствую.
Черт его знает, какая именно часть нас так точно вывела на
полянку с единорогом и неким закутанным в балахон типом, что над
его шеей склонился. Псина еще на подходе тихо задом назад сдала и
унеслась в неизвестном направлении. Хорошо, ее никто не услышал. Мы
из кустов с палочкой наготове выпрыгивать не собирались, во-первых,
здоровье дорого, во-вторых, идиот, что завалил единорога и теперь
лакал кровь, нас не объест. Вон, какая туша у однорогой лошадки
огромная.
— Мы тут не одни, — шепнула в ухо девочка.
— За нами кентавр следит, я его чувствую.
— Что будем делать?
— Ждать, единорог еще не помер.
— Хорошо.
Минут через двадцать балахонистый, налакавшись крови и наполнив
парочку фиалов, двинулся в сторону Хогвартса. Коняшка к тому
времени уже благополучно отошла в мир иной. Нам стоило изрядно
поднапрячься, чтоб сидеть тихо и ничем не выдать свое присутствие.
Больно уж был завораживающий аромат у пересыщенной магией крови.
Тандем из Квиррелла и Волдика, обходя поваленное дерево, удачно
сблизился с кентавром, как было не воспользоваться такой
возможностью. Швырнул камень в кусты, профессор, налакавшийся
крови, тут же бросил на звук оглушающее заклинание, решив, что его
обнаружили, и атакующий полуконь рванул на агрессора, и тут же
словил в широкую грудь смертельное проклятье. К сожалению, для
запустившего его типа расстояние было минимальным, здоровенная туша
уже дохлого кентавра снесла беднягу словно грузовик, да еще и собой
придавила.
Наверно, стоило бы взять булыжник и для надежности проломить
черепушку балохонистому типу, но больно уж тянуло в другую сторону.
Несмотря на дикое желание воткнуть клыки и пить-пить-пить, нашел в
себе силы придержать невесту и пару секунд внимательно на тушу
единорога поглядеть, чтобы точно убедиться в его досрочной кончине.
Герми бедняга аж приплясывала в объятьях, с трудом держась, чтоб
мне бедному не врезать. «Можно», — просипел, отпуская подругу.
О, это была феерия, дракончик, конечно, тоже был весьма приятен, но
тут, настоящая амброзия. Мы полностью утратили связь с реальностью.
Лишь оторвавшись от изрядно усохшего тела, с удивлением обнаружил,
что прошло не более пятнадцати минут. Как много мы еще не знаем о
собственных возможностях. Ладно, летом еще будет время их
изучить.