— Здравствуйте, профессор. А что вы тут делаете?
— угу, я наивный маленький ребенок.
— Гарри, подойди сюда. Что ты видишь?
— Маму и папу, они улыбаются и обнимают меня.
— И все?
— И все.
Вообще-то я видел сильно другое, но зачем же об этом
рассказывать. Тем более никто мне камень в карман телепортировать
не собирался, что как бы намекало на возможный печальный конец
истории. Пока я обдумывал подставу от дедугана, Квирел размотал
тюрбан и продемонстрировал подселенца.
— Сэр, я и не знал, что у вас есть сиамский брат. А вы
одним мозгом на двоих пользуетесь?
— Замолчи, мальчишка! — явно обиделся Том. — Мне нужен
философский камень, и ты поможешь его получить.
— Простите, сэр, но даже если я и смогу, когда-нибудь его
сделать, вам с него никакого толку не будет. Это же великое деяние,
камень по сути — часть души алхимика, что его создал. Он и
работает только на своего творца. Даже эликсир жизни для других
будет пусть и очень сильным, но вполне обычным лекарством.
— Что?! Откуда ты это знаешь?!
— Ну, я об этом прочитал в вестнике зельевара за 1902 год.
В библиотеке есть все старые подшивки, там много интересного
пишут.
— Не верю!!!
— Ваше право, сэр, но если бы философский камень мог дарить
бессмертие всем, его создателя бы давно к котлу приковали и
заставили весь мир столь полезной штукой обеспечить.
Мне показалось, что Волдик все же проявит благоразумие, но того,
похоже, от ярости и обиды переклинило. Естественно, объектом
приложения столь сильных чувств стал ближайший живой объект, то
бишь я, а верней мое горло. Том не придумал ничего лучше, чем
броситься в рукопашную. Если бы не успел изменить собственную шею,
тут бы мне ее и свернули. Увы, но что-то загораться Квиррелл с
Волдиком не спешили, вполне себе самозабвенно рычали-шипели и
придушить пытались. Ждать, пока у них багровая пелена ненависти
спадет, и они начнут соображать, было чревато.
Инсендио — простое поджигающее заклинание, как боевое его
использовать глупо, не для того создавалось, но больше в тот момент
ничего в голову не пришло. «ААА!!!», — заорали Квиррелл с
Томом, когда их тела охватило пламя. Они, конечно, не отсыревшее
полено, но и я всю магию, что в теле была, влил. «Гори-гори ясно,
чтобы не погасло», — сплюнул на тлеющие остатки. Умница
Гермиона сразу же почувствовала, как я потянул ее силы, и тут же
отдала все, что у нее было. Когда через меня пролетел дух Волдика,
попытался ухватить гада, но ничего не вышло. Наверно, с тем же
успехом мог бы попытаться руками поезд остановить.