21. глава 20
- Но она была упрямой до конца. Врача сразу не вызвали, она не позволила. Хотела попасть к Кристине на выступление. В театре был самый настоящий аншлаг.
Леша тоже пытался отговорить мать, но все бесполезно. Как я понял, она списала плохое самочувствие на побочные от новых лекарств.
Кристина выступила очень успешно, ей аплодировали стоя. Публика никак не могла успокоиться, вся сцена была уложена цветами.
Прям в конце уже выступления Маша уже не могла держаться. Ее увезли прям оттуда в больницу. Дети были все время рядом...в отличие от меня. Она уже начала бредить, ничего не понимала,но все время звала меня.
Дедушка замолчал и закрыл глаза, в уголках которых появились первые слезинки. Не открывая глаз, он продолжил :
- Оказывается, у нее отказали почки, пошла интоксикация всего организма. Последние часы она держалась только за счет здорового сердца. Врачи ее не спасли...
Я прилетел всего через пару часов, после ее... Понимаешь, Ангелин? Пару часов мне не хватило, чтобы проститься со своей Машей, услышать ее последние слова.
Если с Лешей мы поддерживали друг друга, то Кристина держалась все время отстраненно. Все списывали это на стресс сначала. Она не выходила из комнаты, почти ничего не ела и ни с кем не общалась. А через пару недель после похорон, сказала, что считает меня полностью виновным в смерти матери.
Если бы я не возил везде ее с собой, она бы никогда не заболела так сильно. А будь я дома, может быть бы удалось ее спасти.
Но больше всего еще потрясло то, что балетом она решила больше никогда не заниматься. Так как выходя на сцену, всегда будет вспоминать лицо матери в последние минуты ее жизни.
Я был зол на нее за все это. Вместо того, чтобы поддерживать друг друга и быть как никогда сплоченными, она возненавидела меня. Все свои награждения, грамоты и медали она сложила в ящик и хотела сжечь. Чудом нам с Лешей удалось все спасти.
Время шло, но на контакт со мной она никак не шла. Леша пробовал с ней общаться, разговаривать, но своего мнения обо мне она так и не поменяла.
А в один день она и вовсе сказала, что уходит из дома. Я взбесился тогда, решил, что так она пытается сделать мне больно, хотя, куда сильнее? В тот день мы многого наговорили друг другу плохого.
В порыве злости я сказал, что, если хочет уйти, пусть уходит, я не буду держать. Но уходит без ничего. Если не хочет носить мою фамилию и жить в одном доме, значит пусть живет без моих денег, фамильных драгоценностей, и Леше запретил всячески помогать сестре.