Нижняя губа начинает предательски дрожать, а на глазах вновь выступают слёзы. Я задыхаюсь от унижения и боли, не смея больше поднять на мужчину взгляд. Наверное, он думает, что я идиотка. Глупая домохозяйка, что не видит дальше своего носа и послушно ждёт дома, пока муж развлекается на стороне. Да. Наверное, всё так и есть. До сих пор я была именно такой. Ослеплённой любовью глупой влюблённой девчонкой!
- Простите, если я вас расстроил, - негромко говорит мужчина, останавливаясь на очередном светофоре.
- Ничего, - голос предательски подрагивает. - Наверное, я заслужила…
Странно, но я действительно так думаю. Я заслужила всё это. Нужно было быть умнее. Мудрее. Внимательнее… А я… неужели любовь и слепое доверие всегда наказуемы?
- Никто не заслуживает предательства, - вздыхает он.
В его голосе мелькает какой-то непонятный намёк, но пока я настолько опустошена и раздавлена, что просто не в силах понять, на что именно он намекает.
Стараюсь незаметно вытереть слёзы. Какое-то время мы едем молча. На вечерней дороге мало машин, поэтому очень скоро мы выезжаем на знакомую трассу, что ведёт к фешенебельному загородному жилому комплексу.
Чем ближе мы к дому Магомедовых, тем тяжелее становится на сердце. В этом доме я всегда была белой вороной. В прямом и переносном смысле. Кажется, мои светлые волосы только раздражали родственников Амира, которые не одобряли мой брак. Его отец хотел, чтобы старший сын выбрал в жёны восточную девушку. Кажется, он ему даже невесту выбрал… Вот только Амир отказался жениться по указке и привёл в дом меня…
Сколько раз я умоляла его переехать и жить отдельно от его семьи! В этом доме меня сразу невзлюбили. Но муж был неколебим. “Это не обсуждается, Ксения. Они - моя семья. По нашим традициям я должен жить с ними.” В итоге я смирилась. Думала, что после рождения ребёнка всё наладится, но… когда его отец впервые увидел светловолосую головку нашей девочки, он даже не улыбнулся. Блондинка, да ещё и дочка, а не сын. Я снова не угодила…
Всё это время я смирялась и терпела, потому что безумно любила мужа. Но теперь… кажется, моему терпению настал конец.
Когда мы подъезжаем к посту охраны, я открываю окно и киваю знакомому охраннику. Он нажимает на кнопку, и ворота разъезжаются.
Машина Покровского бесшумно катится по подъездной дорожке, а потом останавливается возле входа.