— Милая, тебя спросили про кольцо. Это явно не тот рассказ, — кивает он, намекая на всю нелепость своего положения.
Ему очень важно мнение этих людей, а тут Тимоха. Но это ещё не всё, он просто не слышал финал истории. Вряд ли я останусь живой в конце. Великий и могучий тритон внимает бредням обычной секретарши про собачку.
Бедный.
Сколько ещё бед от меня ему достанется? Всё у тритона сегодня идёт наперекосяк.
— Милый, тебя тоже спросили про кольцо, — улыбаюсь боссу, — но у тебя вообще нет рассказа, поэтому позволь мне продолжить.
— Они уже бранятся, — хлопает в ладоши Ирина Давыдовна, — как настоящая семейная пара. Так мило. Продолжай, Анечка, нам очень интересно. Я представляю, как тебе было страшно. Сама боюсь такого до ужаса.
Тритон играет скулами, разрешая закончить рассказ.
— Так вот, услышав этот жуткий звук, я решила всё-таки проверить, что происходит в соседней комнате. Прокралась и, аккуратно ступая, заглянула в проём. А там, — закрываю глаза, ощущая, как убивает меня взглядом босс, — мой пёсик, схватив игрушку зубами, любит её во всех возможных собачьих позах, резонно приняв за настоящую собаку.
Собравшиеся гости дружно хохочут. Громче всех — Ирина Давыдовна.
Смеются все. Все, кроме Германа. Естественно. Ибо он не умеет.
— Ты что такое?! — бурчит.
А я продолжаю. Это мой звездный час, народу вон нравится.
— Игрушка повторяет: «Я тебя люблю! Я тебя люблю!» И в тот момент я просто хватаю этого крикливого пуделя, отталкиваю в сторону горе-любовника, пытаюсь вытащить батарейку, чтобы пудель замолчал навсегда. Палец застревает, кольцо, зацепившись, соскальзывает, оставшись внутри игрушки. Уму непостижимо. Я и так его трясла и эдак. В общем, принесла сегодня утром на работу и отдала нашему слесарю Пал Палычу. Он у нас и мебель чинит, и трубы в здании ремонтирует. Сказал, разберётся. Но через час после начала рабочего дня у нас потёк кондиционер. Трубу прорвало. И пол первого этажа в туалете провалился. И всё это в один день. А ещё немецкая делегация приехала.
— Может, хватит?! — уже не шипит, а сипит Белозерский.
— Я так плакала, так расстроилась. Кольцо-то дорогое, с огромным бриллиантом! Нет, — выдыхаю, закрыв глаза, — это я от расстройства попутала, кольцо было очень красивое с тремя крупными бриллиантами. А свою собачку, этого ненасытного горе-любовника, я отругала, потому как мало того, что напугал меня до смерти посреди ночи, так ещё кольца из-за него лишилась. Но, думаю, Пал Палыч к вечеру справится.