Получив в дорогу от повара пакетик с заварными колечками, ребята поехали в сторону дома. Вечером они хотели еще успеть сходить на ярмарку. На этот раз Тимофей Кузьмич ехал с Семенычем в кабине, они оживленно беседовали на протяжении всего пути, дорога обратно заняла значительно больше времени, даже несмотря на то, что большинство уже были на ярмарке. Наконец, они подъехали к дому, где увидели Агату Барсиковну, она сидела во дворе с мольбертом и что-то рисовала, а рядом стоял тот самый репортер. Видно было, что Агата Барсиковна старается не обращать на него внимания, но репортер то и дело что-то говорит и подставляет микрофон к ее лицу.
– Ну, сейчас он у меня получит! – воскликнул Тимофей Кузьмич, засучил рукава и выпрыгнул из машины. Семеныч весело засмеялся.
– Представляете, он каждый год их гоняет! Удивительно!
Пока ребята спускались из кузова, вокруг них то и дело бегал репортер от Тимофея Кузьмича, который уже успел вооружиться той же самой огромной устрашающей сушеной рыбой и метлой. Ярмарка была в самом разгаре и слышны были крики продавцов.
– Покупайте шерстяные носки! Самая качественная шерсть с нашей местной фабрики.
Глава 8. Знаменитая ярмарка Коржка
Все время пока Тимофей Кузьмич бегал за репортером с метлой и сушёной рыбой, Агата Барсиковна рисовала с совершенно невозмутимым видом. Поскольку все это происходило ежегодно, то совсем ее не удивляло. Коржик тоже только пожимал плечами и усмехался, смотря на веселого Семёныча, который снимал все это действие на видео, достав из кармана рабочего комбинезона старый котофон в потрёпанном чехле. Василиса звонко смеялась, но после утреннего случая также не была сильно удивлена, а вот Бонд увидел это впервые и веселился больше всех. Как только репортёр был окончательно изгнан с участка, Агата Барсиковна встала и показала свою новую картину. Это был портрет Тимофея Кузьмича с огромной щукой в лапах. На портрете он стоял у реки, берег которой был обрамлён густым осенним лесом. Внизу портрета красовалась надпись Моему храброму Тимофею от любящей Агаты.
– Ну, прямо как Степан Рыбкин! – восхитился Семёныч.
– Агата, дорогая, спасибо за этой портрет, – на глаза Тимофея Кузьмича навернулись слезы, он обнял жену и вместе они пошли в дом.
А в доме по обыкновению пахло вкусностями. Было решено пополдничать, выпить чаю с яблочным вареньем и отправляться на ярмарку. Василиса готовилась купить несколько шарфиков и какие-нибудь сувениры, Бонд искал вдохновения для новых картин, а Коржик рассчитывал найти продавца старых книг, у которого часто имелись в продаже редкие исторические книги. Агата Барсиковна и Тимофей Кузьмич решили остаться дома и придумать, куда повесить новый портрет, надо ли говорить, что в доме, где есть художники, всегда мало пустого места на стенах. Семёныч попрощался и направился куда-то играть в домино с сослуживцами, перед этим, впрочем, он не отказался от предложенного чая с вареньем и сладкими булочками с вишнёвым джемом, которые были на полдник.