— Ой, Виктор Степанович, хватит этих старых легенд, —
отмахиваюсь я.
Я ведь их сам и придумал. Специально, чтобы люди боялись
приближаться к этой короне. Незачем им владеть силой, которой они
не умеют управлять. Ведь в короне заключена совсем иная мощь.
Уверен, что и Разумовский это знает. Поэтому так отчаянно пытается
помешать мне надеть ее. Но выбора у него нет.
— Дмитрий Алексеевич, она же как и Кодекс Первого императора —
совсем не легенда! Вы же видите!
— Вижу, что вы откладываете начало церемонии.
— Что? — он вскинул брови.
— Вернитесь на свое место, пожалуйста, — спокойно говорю я.
Канцлер кивает и возвращается в зал.
— Мы можем продолжить, — киваю я церемониймейстеру.
Мужчина отдает команду музыкантам, и начинается представление.
Пожалуй, это моя любимая часть коронации.
Заиграла торжественная музыка. И началась церемония. Сперва
прозвучал гимн Российской империи, затем церемониймейстер объявил
во всеуслышание:
— Поприветствуем нового императора!
Толпа аристократов заликовала. Князь Эльбрук приблизился с
короной Первого императора и водрузил ее мне на голову.
В тот же миг от короны во все стороны разошлась мощная энергия
разных цветов — от каждого камня исходило свечение, присущее его
магической стихии.
Реакция аристократов была разной: кто-то искренне удивлялся,
кто-то сжимал кулаки от злости, одна дама вовсе схватилась за
грудь. Но абсолютно каждый, кто находился в этом зале, ощутил всю
мощь этой короны и ее обладателя — нового императора Российской
империи!
Едва князь Эльбрук отошел на два шага, как по всему городу
забили колокола. Их звон был настолько громким, что донесся даже
сюда, несмотря на значительное расстояние до ближайшего
колокола.
Разумовский вновь поднялся со своего места и приблизился ко
мне:
— Поздравляю, Ваше Императорское Величество! Вы только что
развязали войну! — твердо произнес он, будто в этот момент сам
праздновал свою победу.
Печально осознавать, что война для империи — это выигрыш лично
для Разумовского. Ведь ему плевать, какие будут последствия именно
для страны и народа, его волнует лишь благосостояние рода. А всем
известно, что любая война — довольно прибыльный бизнес.
— И кто же на нас напал? Персы, венгры или северяне? — спокойно
уточнил я.
Канцлер достал телефон, провел пальцем по экрану и ответил: