Вновь улыбнувшись, князь направился в свои покои.
Ему пора готовиться к предстоящей войне. Ведь Эльбруки еще
займут свое место в новой истории Российской империи.
Насир аль-Дин был одним из самых долгоживущих визирей в своем
роду. Неделю назад ему перевалил восьмой десяток, а выглядел он
максимум на пятьдесят — родовой дар делал свое дело. Но, несмотря
на то, что сила визиря скрывала внешние следы старения, обычно она
не увеличивала срок жизни правителей Персии.
Однако Насир аль-Дин рассчитывал прожить еще не меньше сорока
лет, для чего нанял лучших целителей и велел им разработать новые
техники продления жизни — специально для него. Пару лет назад у них
получилось.
В кабинет визиря постучались, и Насир аль-Дин разрешил
войти.
Трое подчиненных вошли и упали перед визирем на колени.
— О, Великий! В Российской Империи выбрали нового императора! —
сообщил один из них.
Тон у человека был такой, словно его сейчас казнят за
принесенные дурные вести.
— И полагаю, это не Григорий? — со вздохом спросил Насир
аль-Дин.
— Нет, Великий! Это не он! — ответил помощник, продолжая
смотреть в пол — он опасался смотреть в глаза своему правителю.
Ведь Насир аль-Дин был известен не только как старый и мудрый
визирь, но и как довольно жестокий человек, который всегда
добивается своего.
— Логика мне подсказывает, что это Федор Романов. Но почему-то у
меня есть сомнения, что это он, — проговорил визирь и задумчиво
продолжил. — Не может быть всё так просто в этой треклятой
империи.
— Так и есть, о, Великий! Это Дмитрий Романов!
— Дмитрий? — удивился Насир аль-Дин.
Подобного поворота событий он не ожидал.
— Да, Великий! Ошибки быть не может.
Насир аль-Дин скорее ожидал, что на престол Российской империи
сядет женщина… Ведь империи умеют удивлять. И подставлять.
А еще империя понимает, что она слаба, как никогда. И поставить
на место императрицы женщину было бы логично и грамотно для того,
чтобы сразу после коронации началась прямая конфронтация с персами.
У Насир аль-Дин есть определенная репутация, и он не посмеет
объявить войну женщине, согласно законам и традициям его
собственной страны.
Визирь был великим политиком и понимал, что объявление войны
женщине напрочь бы уничтожило его репутацию. А ее не выкупишь за
золото, не выкупишь на заводах, не сможешь украсть.