За Тем Рубежом - страница 6

На улице Чапаева, во дворе, где жила тетя Поля, яблоку некуда было упасть – столько людей собралось проводить в путь уважаемого человека.

Ближе к покойному и тете Поле подошли родственники, собрались провожать тело. И в этот момент, внезапно, дислоцированный в другом конце двора оркестр, заиграл похоронный марш. Столь резкий и громкий звук вызвал напряжение у всех людей, но что произошло с родней мужа – тетя Поля рассказывала мне – было непередаваемо. Эти люди в деревнях хоронили покойников по законам своей веры, в тишине. А тут вдруг такая музыка. Они все перепугались, и часть из них просто спасалась бегством. А какие у них были удивленные глаза – про это тетя Поля рассказывала мне даже с улыбкой, но и с горечью.

Прошло почти тридцать лет, а тетя Поля до сих пор стыдилась этого эпизода. Она говорила мне, что вроде и смех, но сквозь слезы – так она напугала родню умершего мужа, пренебрегла законами своего народа, которые надо соблюдать при похоронах. Конечно, она сама оркестр не заказывала, но ведь она с удовольствием передала хлопоты по организации похорон коллегам мужа, и не проверила, не будет ли каких-то фактов, которые могут шокировать родню.

А родня была шокирована. И осуждала сноху – не обратилась к ним за помощью в организации похорон, не соблюла законы веры, да еще и устроила концерт на похоронах – с оркестром из не менее трех десятков труб и барабанов.

Тетя Поля говорила, что ей очень стыдно. И в то же время смешно вспомнить, как некоторые родственники в испуге убегали.

Я тоже улыбалась, пока слушала рассказ своей двоюродной бабушки. Действительно, и смех, и слезы.

Уже 15 лет, как нет с нами тети Поли. А я скучаю.

1993–1995 годы. Огромный, холодный, богатый, торговый и промышленный город на Волге – Ветроволжск (прежнее название Сталебункерск).Там постоянно дует ветер с Волги. Видимо, поэтому город получил такое название.

С промежутком в несколько месяцев, один за другим, умерли супруги-старики, у которых я снимала жилье.

Мне идти пока было некуда, и я зимовала в этом доме, с разрешения детей стариков. Вернее, жила я в летнем домике в конце огорода. А старики – пока были живы – жили в своем доме.

Когда старики умерли, их дети этот дом закрыли. Мне надо было от калитки проходить мимо хозяйского дома – с темными таинственными окнами, потом идти через двор, застроенный хозяйственными постройками, мимо бани, туалета, свинарника, дровников – по направлению к огороду. Там и стоял домик, где я жила с дочкой.