И только я снова воспрянул духом, как вдруг среди журчания воды услышал тихий присвист над головой. Не знаю, как Арам умудрялся, но свистом он мог выразить любые эмоции, и сейчас свист выражал конкретную тревогу.
Я остановился:
– Что такое?
– Длинный, ты только не упади, ладно? Сюда, кажется, бежит физрук.
Я поднял голову, но ничего выше уровня кустарников на пологом берегу не смог разглядеть.
Арам коленками пару раз сдавил мне шею, как будто пришпоривал коня:
– Чего встал? Иди, все равно смыться не получится. Не ссы, Маруся, чего нибудь придумаем.
Я уже почти вышел на берег, когда через кусты продрался запыхавшийся учитель физкультуры в своей неизменной синей спортивной форме с расстегнутым почти до пуза верхом.
Арам тихо шепнул мне в ухо:
– Придумал вроде. Ты только рот не открывай, и все будет хорошо.
Физрук подошел близко к нам и, все еще тяжело дыша, подергал себя за ус и негодующе прокричал:
– Насчет Арама я не удивляюсь, ну а ты, ты то как мог нарушить правила кросса?!
Я старался не смотреть на него, пользуясь тем, что был занят высаживанием Арама с себя.
– Ой, моя нога! – только коснувшись земли, Арам сел и стал громко стонать, обхватив стопу.
– Что с ней? – физрук присел. – Дай ка посмотреть!
– Упал и вывихнул, когда спускался по тропинке, – простонал Арам.
– Не, на вывих не похоже, скорее растяжение или разрыв связок. Вот тут болит? – учитель тронул его повыше стопы.
– Ой ой ой о о ой! – кричал Арам.
У физрука был довольно перепуганный вид, шутка ли – на его кроссе ребенок получил травму.
– Так. Держись за шею, – Арам послушно обнял его, и физрук, правой рукой взяв его под коленями, поднял на руки. – А ты, когда обсохнешь, прямиком иди к директору в кабинет, понял? – бросил он мне через плечо.
Такая перспектива мне вовсе не улыбалась, поэтому я довольно долго грелся на солнышке, потом не спеша обулся и побрел к школе. Физкультура была последним уроком, я переодевался в пустом классе и как раз натягивал брюки, когда в дверь заглянул директор с портфелем в руке.
– А, пришел? Чего так поздно, мне уже уходить пора. А ты, – он подошел ко мне быстрыми шагами и потрепал по голове, – молодец, мы гордимся тобой. – И так же быстро вышел, оставив меня застывшим в позе с одной штаниной.
Вечером я заглянул к Араму и застал его сидящим в кресле перед телевизором, правая нога лежит на пуфике, лодыжка перевязана бинтом.