– Естественно, меня послала принцесса Лея, – ответил C-3PO, явно удивленный вопросом Люка. – Она сказала, что вы чем-то расстроены.
Улыбнувшись, Люк покачал головой. Лея умела поднять ему настроение, когда он в этом нуждался.
– Похвастаться решила, – пробормотал он.
– Прошу прощения, сэр?
Люк махнул рукой:
– Лея хвастается своими новыми способностями джедая, только и всего. Что даже посреди ночи она может уловить мое настроение.
C-3PO наклонил голову:
– Она действительно за вас беспокоилась, сэр.
– Знаю. Просто шучу.
– О. – C-3PO на мгновение задумался. – Значит, мне сказать ей, что с вами все в порядке?
– Конечно, – кивнул Люк. – И заодно скажи ей, чтобы перестала за меня волноваться и ложилась спать. Хватит и того, что ее тошнит по утрам.
– Я передам, сэр.
– И еще, – тихо добавил Люк, – передай ей, что я ее люблю.
– Да, сэр. Спокойной ночи, мастер Люк.
– Спокойной ночи, C-3PO.
Он смотрел вслед дроиду, чувствуя, как на него вновь угрожает нахлынуть волна депрессии. C-3PO, конечно, ничего не понял бы – так же, как не понял бы никто во Временном Совете. Но каково было Лее, на четвертом месяце беременности, проводить здесь бо́льшую часть времени…
Люк содрогнулся – и вовсе не от прохладного ночного воздуха. «Здесь сильна темная сторона», – сказал Йода в той пещере на Дагобе, – пещере, где Люку пришлось сражаться на световых мечах с Дартом Вейдером, который в итоге обернулся самим Люком. Многие недели после этого его преследовали воспоминания о могуществе темной стороны, и только намного позже он наконец понял, что главной целью Йоды было показать, насколько долгий путь ему еще предстоит пройти.
И все же он часто задумывался о том, каким образом пещера обрела подобные свойства. Возможно, когда-то там жил некто – или нечто, – воплощавший в себе темную сторону.
Так же, как здесь когда-то жил Император…
Люк снова вздрогнул. Больше всего его сводило с ума то, что ощутить подобное сосредоточие зла во дворце он не мог. Собственно, Совет не преминул его об этом спросить, когда впервые обсуждалась возможность переезда руководящих органов в имперскую столицу. Люку тогда пришлось скрепя сердце ответить, что, судя по всему, никаких последствий пребывания здесь Императора не осталось.
Но то, что он их не ощущал, вовсе не означало, что их не было на самом деле.