Калиус-садж-Лилу, также известный как Город Мерцающего Кристалла на Берчесте, был одним из самых впечатляющих чудес Галактики с первых дней Старой Республики. Город представлял собой один гигантский кристалл, образовавшийся миллионы лет назад из соленых капель красно-оранжевых вод моря Лифари, омывавшего невысокий утес, на котором тот покоился. Город старательно создавали из кристалла в течение многих десятилетий местные берчестские ремесленники, наследники которых продолжали направлять и подпитывать его медленный рост.
Во времена расцвета Старой Республики Калиус являлся главной туристической достопримечательностью, и его население вело беззаботную жизнь, получая средства от миллионов людей и представителей иных рас, стекавшихся полюбоваться на потрясающую красоту города и его окрестностей. Но после хаоса Войн клонов и последовавшего установления власти Империи стало не до подобных развлечений, и Калиусу пришлось искать иные источники дохода.
К счастью, в наследство от туристической отрасли остались проторенные торговые пути между Берчестом и большинством основных систем Галактики. На Берчесте было принято очевидное решение – продвигать Калиус как центр торговли, и, хотя город пока вряд ли мог сравниться со Свивреном или Кетарисом, им удалось добиться определенных успехов. Единственная проблема заключалась в том, что этот центр торговли находился по имперскую сторону границы.
По заполненной народом улице шагал отряд штурмовиков в белой броне, на которую отбрасывали цветные тени угловатые красно-оранжевые здания. Стараясь держаться от них подальше, Люк Скайуокер плотнее надвинул на лицо капюшон. Особой настороженности со стороны отряда он не ощущал, но на подвластной Империи территории рисковать не имело никакого смысла. Штурмовики прошли мимо, даже не взглянув в его сторону, и Люк, облегченно вздохнув, вновь вернулся к созерцанию города. Мрачный деловой настрой Калиуса, полного штурмовиков, членов экипажей имперских кораблей в перерывах между полетами и пытающихся найти работу контрабандистов, странным образом контрастировал с его безмятежной красотой.
И где-то среди этой безмятежной красоты таилось нечто намного более опасное, чем простые имперские штурмовики.