— Честное слово, Арент… Это доводит меня до безумия.
— В самом деле? А что, по-твоему, делаешь со мной ты?
— Хочешь сказать, это твоя месть?
— Ты действительно считаешь, я думаю о мести, когда смотрю на тебя?
Мгновенно оказавшись рядом, Арент наклонился ко мне так, что его губы почти касались моих. Я с трудом поборола импульс тут же отодвинуться. Арент едва заметно улыбнулся.
— Пока я ещё могу это сделать.
— Что именно?
— Остановиться. Но моя сдержанность не безгранична, и её предела я почти достиг.
— И что будет, когда ты достигнешь его совсем?
— Тебе решать.
Как бы мне хотелось сослаться сейчас на усталость, необходимость отдохнуть, головную боль, на что угодно! Но, перестав быть человеком, я перестала испытывать потребность в отдыхе, а физическое недомогание стало просто обозначением состояния, которое я уже не помнила. Тенью мелькнув мимо Арента, я подхватила с пола книгу.
— Если не возражаешь, я оставлю тебя. Мне нужно дочитать главу.
— Возражаю, — ядовито усмехнулся он. — Но разве тебя это интересует?
— Не больше и не меньше, чем тебя интересуют мои желания.
Глаза Арента пронзали словно иглы, в улыбке сквозила снисходительность.
— Ты вызываешь меня на поединок, исход которого предрешён. И ты знаешь, в чью пользу.
— Один из нас себя явно переоценивает. И, не обладая способностью заглядывать в будущее, я бы не стала заблаговременно делать ставки.
Несколько мгновений Арент смотрел на меня взглядом, под которым я начала чувствовать себя обнажённой, потом хрипло проговорил:
— Тебе в самом деле лучше оставить меня. Ад и небеса свидетели, я не хочу того, что готов сейчас сделать, чтобы ты стала моей. Так с собой бороться мне ещё не приходилось.
Но куда мне было бежать?.. Как бы я хотела затеряться среди туманных холмов потустороннего мира, раствориться в его призрачном полумраке… Доминик ошибался, говоря, что этот мир мне понравится — на самом деле он меня завораживал. Горы, с вершин которых можно наблюдать за перемещением комет, озёра, гладкие как стекло, бескрайние поля, усыпанные цветами фантастичеких оттенков, окутанные туманом леса, и небо, вобравшее в себя краски заката и рассвета, дня и ночи одновременно. Всё это изменялось на глазах и оставалось неизменным, волшебная иллюзия с единственным изъяном — несмотря на всю свою многоликость, этот мир не мог скрыть меня от Арента…