- А у меня плохое настроение? – да, я сейчас не настроена любезничать.
- В какой-то степени да, - усмехается он. – У вас все на лице написано.
- Интересно, - цокаю я. - И что же у меня еще написано на лице?
- Что вам плохо, - серьезно, без тени иронии говорит он.
Между нами воцаряется молчание. Нервно чешу бровь, глядя прямо перед собой. Привычка с детства. Вспоминаю, что перед тем как выйти из дома посмотрела в зеркала и ужаснулась: вчерашняя восточная принцесса сегодня стала злой, невыспавшейся и несчастной теткой. Лицо немного опухло от слез, траурно чернели глубокие ямы под глазами от недосыпа.
- Да, мне плохо, - соглашаюсь я.
- И вам сейчас названивает причина вашего «плохо», - улыбается он, указывая на телефон, в моих руках. Смотрю на дипслей: наше с Рустамом фото в обнимку и надпись «Любимый». Нет, милый, не в этот раз.
- А, пусть звонит,- равнодушно машу я рукой.
-Я не претендую на роль священника на тайной исповеди, но иногда легче выговорится незнакомцу, чем копить все в себе до инфаркта. Ну знаете, как попутчики в поезде, -
- Никогда не ездила на поезде, - признаюсь я.
- Да ладно? Серьезно? С какой вы планеты? Это же самый экстремальный транспорт в стране.
- Да как-то не особо получалось, - пожимаю плечами. – В основном на самолете.
- Вы знаете, говорят, что попутчику в поезде легче открыться, потому что люди потом разъезжаются в разные стороны и забывают друг о друге навсегда.
Задумываюсь. Интересная практика исповедаться незнакомцу, которого я больше никогда не увижу.
- А давайте попробуем. Мне начать? – он кивает. - Мой муж предлагает мне тройничок, - выпаливаю я, и мой собеседник хмурится.
Я вдруг понимаю, как он хорош собой. Густые черные волосы, модная щетина, широкие плечи, мускулы и...красивые руки. Всегда обращала внимание на руки. У него они сильные, с выпуклыми венками чуть ниже локтя и на кистях. А пальцы длинные, идеальной формы. Одет обычно, не вычурно: синие джинсы, белая футболка. Вспоминаю, что мужчина идет со смены, а значит он либо полицейский, либо пожарный. Я склоняюсь к тому, что он оперативник. И внешность подходит, и вопросы задает так, что ответишь. И зашел ведь с шоколадки, чертяка!
- Удивлены? Но выдохнете. Он хочет, чтобы я приняла его токал и его право жить на два дома.
- Печально, - хмыкнул он, и отломив кусочек шоколадки, протянул мне. - Все-таки угощайтесь.