– Не думаю, – ответил Холмс.
– Черт побери, мистер Холмс! – воскликнул инспектор. – Через день-другой газеты будут трубить о бирлстоунской тайне, но где же тайна, если в Лондоне есть человек, заранее предсказавший это преступление? Нужно только арестовать его, и дальше все пойдет как по маслу.
– Несомненно, мистер Мак. Но как вы предполагаете арестовать так называемого Порлока?
Макдональд перевернул конверт, взятый у Холмса.
– Письмо отправлено из Кэмберуэлла[4] – это мало что нам дает. Фамилия, вы говорите, вымышленная. Да, сведений кот наплакал. Вы, кажется, упоминали о том, что посылали ему деньги?
– Два раза.
– Каким образом?
– Наличными, в кэмберуэллское почтовое отделение.
– Не потрудились посмотреть, кто приходил за ними?
– Нет.
На лице инспектора отразились недоумение и легкое возмущение.
– Почему?
– Потому что всегда держу слово. Получив первое письмо, я пообещал, что не буду пытаться выследить его.
– Полагаете, за ним кто-то стоит?
– Я знаю, что да.
– Тот профессор, о котором вы говорили?
– Совершенно верно!
Инспектор Макдональд улыбнулся, и его веки дрогнули, когда он бросил на меня взгляд.
– Не скрою, мистер Холмс, мы в Департаменте уголовного розыска считаем, что вы слегка помешались на этом профессоре. Я сам навел о нем справки. Он производит впечатление весьма почтенного, образованного и талантливого человека.
– Рад, что вы признали, что он талантлив.
– Да этого нельзя не признать! Узнав ваше мнение о нем, я поставил себе цель увидеться с ним. Мы разговаривали о солнечных затмениях. Понять не могу, как разговор зашел о них, но он взял рефлекторный фонарь, глобус и все объяснил за минуту. Дал мне почитать книжку, но, признаюсь, я ничего в ней не понял, хотя получил в Абердине хорошее образование. С таким худощавым лицом, седыми волосами и внушительной манерой говорить из него получился бы замечательный проповедник. Когда при расставании он положил мне на плечо руку, это походило на отцовское благословение перед тем, как отправить сына в холодный жестокий мир.
Холмс усмехнулся и потер руки.
– Замечательно! – сказал он. – Превосходно! Скажите, Макдональд, этот приятный и трогательный разговор происходил, полагаю, в кабинете профессора?
– Да.
– Великолепная комната, не так ли?
– Да, поистине превосходная, мистер Холмс.
– Вы сидели перед его письменным столом?