Стану твоим первым - страница 43

Шрифт
Интервал


— Тогда зачем он меня достает?

— Вот и мне интересно…

Появляется нехорошее ощущение дежавю. Ну, не может же это быть вот так второй раз?

— Олеся! — Когда к нам подходит Киреев, соседка уже почти в открытую смеется. — Ты уже уходишь?

— Ага. Было здорово, спасибо. Но нам и правда пора.

Андрей удерживает меня да руку.

— Погоди. Мне тебе кое-что рассказать надо.

— Да ты сегодня просто нарасхват, — ухмыляется Молчанова. — Ладно, я домой. У меня онлайн-урок скоро.

— Может, потом? — спрашиваю я у парня. — Завтра, например.

— Это очень важное, Олесь.

Вася закатывает глаза и, помахав нам рукой, уходит. А я уже начинаю злиться. Почему всем что-то от меня надо?

— Что случилось?

Киреев зачем-то оглядывается по сторонам, и, как специально, из актового зала выходит большая компания. Андрей, взяв меня за руку, ведет к выходу.

— Лучше об этом говорить без лишних ушей, — бросает парень, пока спускаемся по лестнице. Вспоминаю, что именно он собирался узнать, и злость моя тает. Теперь вместо нее — настороженность.

Только на улице, когда мы оказываемся достаточно далеко от ворот, а рядом никого нет, Андрей останавливается и садится на ближайшую лавочку.

— Ну, говори уже, — не выдерживаю его молчания.

— Олесь, он поспорил.

В груди что-то глухо ухает. Мне кажется, я ослышалась. Может, это галлюцинации?

— Что?

— Карельский поспорил. Поэтому и трется вокруг тебя. Дело не в проекте.

— Не может быть…

Я правда не верю. Ну, не может же мне так повезти опять. Это же… Это какое-то глобальное невезение!. Да, я не влюблена в Карельского, и он мне не нравится, но… Как же так?!

— Вот, если не веришь.

Андрей достает телефон и включает аудио запись. Сначала ничего не слышно, а потом узнаю голос Карельского:

— Давай по условиям лучше забьемся.

— Срок — два месяца, — второй голос подозрительно похож как раз на этого самого Вика… — Третье условие — не только переспать с доказательствами, но и на вечеринке она должна при всех признаться в любви.

— Ну, и? — лось этот говорит с такой самоуверенностью, что мне становится тошно.

— Селезнева. Новенькая. Со второго курса.

— Думаешь, она особенная? Все они одинаковые.

— Особенная или нет — узнаем. Да только хрен ты выиграешь. Ни одного условия не выполнишь.

— Выиграю. И пересплю с этой Селезневой, и в любви она мне признается. Могу даже быстрее, зачем тянуть так долго? — Когда слышу свою фамилию, да еще и в таком контексте, меня начинает трясти. И дело тут не в злости. Фантом прошлого словно вырастает у меня за спиной.