Заняв центральное место, он сделал знак официантке: вскоре их стол был накрыт подобно скатерти-самобранке.
Он все-таки пришел.
А ведь Наталья Леонидовна утверждала, что шефа сегодня не будет…
Хорошо, что на мне была ажурная маска, да и вообще из-за преломления света и тени лицо не выделялось, зато тело, обтянутое черной парчой, было выставлено на всеобщее обозрение. К счастью, мужчины были слишком увлечены беседой.
С трудом стоя на ногах, я двигалась без особого энтузиазма, стараясь не привлекать к себе внимание.
В этот момент раздался взрыв смеха. Оглушительный хохот отдавался эхом у меня в голове, отчего внутри разлилось странное волнение.
Не трудно догадаться, кем были мужчины из компании Апостолова.
Наученная горьким опытом, я сразу уловила тяжелую ауру безнаказанности, отпечатавшуюся на их лицах. В каждом их расслабленном жесте сквозило превосходство, а в глубине глаз - звериная жестокость.
Интуитивно, эти люди вызывали у меня опасения и неприязнь.
Перед глазами против воли всплыло насмешливое лицо нелюдя по кличке Дым. «Пришло время расплачиваться за грехи отцов…». Была бы моя воля, я бы отомстила этому уроду за папу самым изощренным садистским способом…
С силой выдохнув, я сосредоточилась на лице Апостолова, с сожалением отметив, что он, судя по всему, чувствует себя в подобном обществе вполне комфортно.
Танцуя, я продолжала взирать на них с нездоровым любопытством.
Градус веселья за столом увеличивался, однако Артем ни разу за все время так и не улыбнулся. Его лицо оставалось невозмутимым, с налетом глубокого равнодушия, как я не пыталась, не выходило его прочитать.
Апостолов смотрел на мужчин бесстрастно, потягивая янтарную жидкость прямо из горла пузатой бутылки.
В черной струящейся рубашке с парой небрежно расстегнутых пуговиц, и этим своим непроницаемым выражением лица он выглядел крайне волнующе.
В прочем, тут все по классике.
Бессердечно хорош собой.
Темное божество.
Мне захотелось овладеть черной магией.
Внезапно Артем поднял голову и посмотрел на меня в упор. Показалось, или один уголок его колдовского рта приподнялся, изобразив что-то вроде заинтересованности.
Он не мог видеть моего лица. Определённо. Зато каждый сантиметр тела, облаченного в обтягивающую материю, был как на ладони.
Гулко вздохнув, я расслабленно двигала бедрами, тая, будто дым на танцполе под его гипнотическим взглядом. Кровь становилась все горячее, а мысли уносились к его ненасытным губам...