Я потёрла лицо пухлыми руками, пытаясь стереть с него
отчаяние.
Надо с чего-то начинать.
Но за что хвататься?
Так, ладно.
Уныние точно не советчик.
— Дора, а сколько прислуги живёт в поместье и что они делают?—
спросила я, взяв себя в руки.
— Я управляю поместьем и слугами, — принялась перечислять няня,
помогая мне спуститься со ступенек. — Осим у нас на все руки: за
старой клячей смотрит, возит нас в город, когда надо, дрова
заготавливает, мелкий ремонт дома может сделать, ну и вообще то то,
то сё. Афанасья и Радмила — горничные. Они убирают дом и помогают
княжнам одеваться и причёсываться. Пиона — кухарка, а сын ее —
Антик — на подхвате у матери и у всех остальных. Так и живём.
И такая толпа даже огородом и садом не занялась?! Лентяи! Я
закипала ещё больше. Спустившись с крыльца, оглянулась на дом:
большой, трёхэтажный, видавший виды. И если два этажа правой его
части выглядели ещё туда-сюда, то левая часть и весь третий этаж
явно жилыми не были.
— Все работники в доме живут?
— Да, госпожа, и питаются. Так платить меньше.
Ну они у меня попляшут!
— Пройдём по территории, и всех позовёшь на собрание, —
процедила я, изо всех сил стараясь не пугать няньку. — Я буду
рассказывать об изменениях в наших жизнях. Как думаешь, то, что я
подавилась булкой и чуть не умерла, может быть причиной случившихся
с Элисой перемен?
— Оно, конечно, может, — виновато пробормотала Дора,— но ведь вы
совсем другая. Элиса и слов таких не знала, как вы знаете, да и
говорить так складно не могла.
Да уж. Косяк. Базар придётся фильтровать.
— Я ещё и по именам никого не знаю, кроме тебя, Мили и Осима, —
согласилась с Дорой. — Ты пока думай над этим, а я буду думать, где
взять деньги. Деньги, моя дорогая Дора, залог успеха в любом
начинании.
Няня ушла в себя, а я продолжила осматриваться. Двор чисто
выметен… Ну вот, пожалуй, и все достоинства поместья. В одном
покосившемся сарае лежали дрова, в другом — ржавые инструменты, в
третьем — мешки с картошкой и мукой, в четвёртом — всякий хлам. В
конюшне — сиротливый стог сена, старенькая лошадка да кошка с
котятами. Они даже кур не держат! Бездельники!
Меня уже потряхивало…
Я не могла сказать, что на улице стояла жара — наоборот, дул
освежающий ветерок, — однако даже от этого небольшого обхода я
взмокла, будто пробежала марафон. Правда, чтобы опустились руки,
потрясений было маловато. Останавливаться я не собиралась. Прошла
через пустой огород к калитке и увидела, что перед рощей бежит
горная река. Узкая, с порогами, очень быстрая — в такой не
поплаваешь.