Последний случай мне запомнился лучше. Школьная бригада располагалась в озерной местности Харбалах. Там, недалеко от речки, стояла древняя юрта, с постоянно протекавшей во время дождей крышей, которую никто из нас не догадывался залатать – хотя бы засыпать землей. В юрте располагались мальчики. Девочки жили в палатках, но когда была прохладная погода, они перебирались в юрту: там был очаг. Всего нас было человек двадцать.
Помню, в юрте без дела валялись два старинных длинноствольных тяжелых кремневых ружья, которые когда-то принадлежали жившему здесь отшельнику. Кроме меня эти ружья ни у кого не вызывали интереса.
В одно из воскресных дней ребята решили пройтись по тайге. Не помню, чтобы мы брали у взрослых ружья, наверное, просто вздумали прогуляться. Часа через три по еле различимым тропам вышли на очередное открытое место. Озеро, юрты, – будто сайылык (летнее поселение, як). Но мы знаем, что рядом никакой деревни нет, – значит это не сайылык, а именно, пусть и маленькое, но поселение! И ни одного живого человека!
Примерно восемь-десять вполне крепких балагана. Видно, что старинные. В несколько жилищ мы заходили. Слева от входа – очаг (камелек) с остатками золы и пепла. Столы, ороны (нары) с постеленными на них облезлыми шкурами, столы, скамьи, на местах домашняя утварь – такое впечатление, будто хозяева просто куда-то отлучились, и вот-вот вернутся. Все чисто, аккуратно, и ухоженно.
На стенах местами развешана старинная конская сбруя. На резных полках аккуратно стоят самовары, старинная посуда, котелки, шкатулки, туяски, чороны, на столе лежат огромные старинные портняжные ножницы с иностранными клеймами, ножи, ложки, винтовые замки, высохшие лучные самострелы, и многое другое.
Меня очень заинтересовали старинные курковые ружейные механизмы, – конечно же, хозяева жилищ были охотниками, и им нередко приходилось ремонтировать свои ружья. Но при этом ни одного ружья в жилищах не было! Мне это показалось странным, ведь даже в мое время в любой деревенской семье было большое количество ружей и винтовок, часто даже у детей. Недалеко от юрт находились подвалы, это было видно по обитым изрядно истлевшими звериными шкурами крышкам. Но мы их почему-то не открывали.
Никто из пацанов толком не мог объяснить – что же это было – сайылык, или заброшенное древнее поселение? Но суеверные ребята говорили, что отсюда ничего нельзя брать, это «аи» – грех, иначе быть худу. После того, как мы оттуда ушли, про эти пустые древние поселения никто из нас не вспоминал. В повседневной суете все быстро забылось.