Во-вторых, он рассматривал все и все подвергал исследованию и тщательному рассмотрению. Ни одна из концепций не являлась для Нисаргадатты Махараджа священной, для него не существовало ни правил социальной морали, ни контекста «безопасности» среды, ни попыток наладить отношения – одним словом, не использовались никакие приемы поддержки западной психологии. Извне это могло показаться жестоким, подлым и даже оскорбительным. Что касается меня, «я» так или иначе понимал цель этого, и потому полностью отдался процессу. Изнутри, спустя годы, «я» осознал, что все вышеупомянутые терапевтические техники представляют собой игры, созданные терапевтами с той целью, чтобы обеспечить продолжение отношений с учениками или клиентами – что не всегда было на пользу последним, но часто было выгодно самим терапевтам или учителям, стремящимся удовлетворить свои нужды в деньгах, связях, соответствии занимаемой позиции, любви, власти и т. п.
Иметь перед собой зеркало, раскрывающее вам ваши самые темные и глубоко укорененные концепции, может в процессе быть довольно болезненно; однако в конечном счете это приводит к освобождению.
Этим можно объяснить разницу в поведении между давно находящимися с гуру и новоприбывшими. Новички хотят быть ближе – «старики» же держатся в стороне. Почему? Потому что потрясение и шок могут быть и бывают чрезмерными.
Именно по этой причине Нисаргадатта Махарадж не призывал людей к нему приходить; в действительности, он препятствовал им и многих даже выгонял. Меня он выставил на восьмой день. Тем не менее я множество раз возвращался, и порой он позволял мне оставаться, а порой – нет. Но я не мог противиться ему или его словам, которые на одном уровне причиняли боль, а на другом – приносили экстаз и свободу.
Нисаргадатту Махараджа не волновала передача учения – и даже то, как информация будет воспринята. Любая концепция была игрой по правилам; и если вы приходили к нему – как это сделал «я», – он полагал, что вы понимаете, что в его (т. е. внутреннего Я) работе над внешним «я» нет никаких привязок, которые бы нельзя было трогать.
Таким образом, не было свойственных XX веку слушания с размышлением о прошлом или безусловного позитивного отношения. (Мой учитель психологии, доктор Эрик Маркус, обычно называл безусловное позитивное отношение «безусловным позитивным пренебрежением».) В действительности, если поразмыслить: отношением к чему? Вы страдаете по причине того, что столь много внимания уделяете отождествленностям, идеям, концепциям и образам – которые не есть вы. Чтобы перестать обращать излишнее внимание на что-либо, от вас отличное, вам необходимо прекратить влюбляться в идеи, образы и персонаж, проецируемый Сознанием Я ЕСТЬ.