Эдельман в который раз натужно откашлялся и сипло, монотонно растягивая слова, отвечал:
– Что такое сознание? Mano, muta, meltia? Одна из фундаментальных проблем философии и психологии. Сегодня это наиболее перспективная ветвь исследований нашего университета, – профессор снова поправил очки и откашлялся. – С позволения господина и госпожи Лоуренс несколько лабораторий Центра исследований высшей нервной деятельности нашего университета, в частности Лаборатории исследований взаимодействия психики с материей мозга, а также мозговой активности и анализа структурных компонентов центральной нервной системы провели тщательное изучение четы Лоуренс. Мы пришли к потрясающим заключениям, которые отчасти поставили нас в тупик…
Эдельман умоляюще зыркнул на коллегу, тот, понял, что профессору нужно глотнуть водички, и включился в беседу, со страстностью увлечённого своей работой учёного и добродушием, очевидно, свойственным его характеру:
– На самом деле, не всё так страшно, – широко расплываясь, поползли в стороны уголки тонких губ на маленькой круглой физиономии доктора Барнема. – Анализ исследований нашего Центра Мозга, как мы его называем, показал, что в случае с мистером и миссис Лоуренс мы имеем дело с возможно новейшим проявлением эволюции мозга человека.
Вачовски ликовал – это точно сенсация – «эволюция мозга»! Он не удержался от реплики:
– А в чём проявилась эта самая эволюция? Не хотите ли Вы сказать, что мои друзья стали суперлюдьми или что-то в этом роде? На вид они такие же, как и были двадцать лет назад, что, безусловно, удивительно. Но ведь такое явление известно и подробно описано в исследованиях летаргического сна.
Барнем тоже радовался возможности пожать некоторые лавры вместо простуженного в конец профессора. Без сомнения, они заранее договорились, что Эдельман, едва сдерживающий «кашлевый лай», будет только намечать контуры научного дискурса, а всю остальную работу выполнит он, Барнем, всё-таки это его монография на эту тему через пару недель выйдет в университетском издательстве, разумеется под редакцией профессора А. Эдельмана. Об этом уже говорили в новостях.
– Видите ли, Ланс, мы имеем дело не совсем с летаргией, точнее совсем не с ней. Наши исследуемые… простите господа… – Барнем слегка склонил голову перед камерой, обращаясь к чете Лоуренс. – Наши исследуемые провели эти долгие годы не просто в обыкновенном сне, в который люди входят помимо своей воли, по велению их мозга, ибо во сне совершается огромная работа по обработке, поступившей во время бодрствования информации, перевод событий из кратковременной памяти в долгосрочную и т.д. Наши испытуемые сознательно вошли в состояние транс-сна, полностью контролируя когнитивные события, происходящие внутри него. Это уже совершенно другой сон, отличный от медленно-волнового и парадоксального. Осмелюсь предположить, что это ещё одно, пока неизвестное науке, состояние сознания.