– Но какая же она жуткая. – Виктория
отломила кусочек от печеньки. – Я мару имею в виду. Девочка
девочкой, таких на улицах тысячи. А в глазах – ледяной холод. Они
как небо зимой.
– Вот-вот, – поддержал ее Вавила
Силыч. – А Александр ее сюда, в дом свой, то и дело зазывает. Куда
это годится? Да еще и дела с ней какие-то водит. Нельзя такое
делать! Нельзя! Беда будет! Коготок увяз – всей птичке пропасть!
Вон как в фильме той. Парнишка-то тот, сиротка, сначала не злой
был, нет. Но одну глупость сделал, потом другую, а после
пошло-поехало. И вот – носа нет, губ нет, одежда – тряпки черные да
драные, и змеюка в приятелях.
А, это он о Волан-де-Морте речь
ведет. Очень обчеству кино про мальчугана-волшебника понравилось,
они все части уже раза три пересмотрели.
– Вот-вот, – встала на сторону
подъездного Виктория, не очень понявшая его последние фразы, но
зато обрадовавшаяся поддержке. – Еще раз повторю – это было…
– Всё! – припечатал ладонь к столу я.
– Дело сделано, тема закрыта. Родька, чайник включи.
Интересно, когда она у меня спросит о
том, какой именно долг я вернул маре? Мимо ушей данную информацию
пропустить было невозможно, а рефлексы сотрудника отдела 15-К
просто обязаны подтолкнуть ее все вызнать.
Однако пока гостья молчала. Пила чай,
хрустела печеньем, слушала рассказ Вавилы Силыча о том, как
паразиты-подъездные из четырнадцатого дома стянули у них бухту
поливочного шланга, прикрываясь тем, что это вроде как им выделили,
а не нам, и как теперь их дружная компания под руководством
Кузьмича планирует акцию отмщения.
– Ого, второй час, – в какой-то
момент сказал я, глянув на экран смартфона. – Давай-ка, Виктория, я
тебе такси вызову. Москва пустая, доедешь быстро, даже поспать
немного успеешь.
– Я никуда не собираюсь, – как-то
очень буднично произнесла девушка. – Разве что в душ. Надеюсь,
чистое полотенце и халат у тебя найдутся? Ну или хотя бы
футболка.
– Прости? – слегка опешил я, но тут
же все понял, и мне эта идея не очень понравилась. – Слушай, если
речь о некоей благодарности, которую ты хочешь вот таким
образом…
– Глупость какая, – чуть отстраненно
объяснила мне гостья. – При чем тут благодарность? Просто на самом
деле надо как-то снова начинать жить и чувствовать. Хотя бы
попробовать вспомнить, как оно было раньше. Четыре года в тисках
памяти – это очень долгий срок, Саша. Невозможно долгий. Сегодня я
все долги отдала. Я свободна.