Кто-то из нападающих бьёт меня в бок. Боль просто оглушает. В ушах звенит. Накрывает ощущение, что меня затягивает в чёрный водоворот. Кажется, скоро отключусь.
В полубессознательном состоянии слышу, как один из мужчин говорит:
- Он сказал никуда не бить, кроме живота.
Меня разворачивают лицом вверх, ещё удар.
Теряю сознание. Всё...
***
Прихожу в себя в больнице. Рядом плачет мама.
Я провожу рукой по животу и понимаю, что он плоский. Малыша больше нет. Сломанные рёбра и внутреннее кровотечение, еле успели спасти.
Врач, который оперировал меня, сообщил, что теперь о ребёнке мне можно не мечтать. По его мнению 99%%, что я отныне бесплодна.
Как оказалось, одна из девочек почувствовала себя плохо, отравилась чем-то. Она вернулась раньше времени, нашла меня лежащей без сознания у ступенек. Благодаря ей я и осталась жива, в больницу меня доставили очень вовремя.
Те, кто изувечил меня, убил невинного ребёнка, уже сбежали. Они обокрали дом, вынесли телевизор, кое-какие украшения. Поэтому это происшествие сочли за ограбление. И никто не хотел слушать меня, когда я твердила о том, что мужчины приходили не за этим.
Только Лена поверила. Она повела себя смело, подняла на уши прессу, ко мне в больницу потянулись журналисты.
Я рассказывала им правду, как было на самом деле. Про изнасилование, угрозы, про то, о чём говорили нападающие.
Но после нескольких публикаций, появились другие. О том, что я - непорядочная шантажистка и лгунья, которая хочет заполучить деньги семьи Гориных. О том, что у меня психическое заболевание, ведь нормальная девушка не сбежит из обеспеченной семьи в бордель. И родители официально подтвердили эти абсурдные заявления.
Папа стал директором завода фруктовых наполнителей. Мама - владелицей нового высотного здания, помещения которого можно сдавать в аренду.
Я была опустошена после потери ребёнка. Не хотела жить, ничего не хотела. У меня больше не было сил бороться.
Родители убедили меня, что лучшим выходом из ситуации будет переезд. Тем более, Горин и обо мне не забыл. Он всё-таки оплатил моё обучение в медицинском вузе.
У меня всё сгорело в душе. Пропали желания, ушла детская наивность и вера в справедливость. Да, я плохая. Я научилась ненавидеть.
И раз вы считаете меня шантажисткой - пусть так и будет.