— Повернись, — велел он Нильсу.
— Ты только того, не слишком, — проворчал смотритель, с сомнением передавая сторрианину свой шест.
— Повернись, — повторил Рик, и до Нильса наконец дошло, что его собираются отходить по мягкому месту, как мелкого шкодника, на глазах у половины Биена.
Он дёрнулся было к обидчику, но у приятелей хватило ума его удержать, и все трое поспешили убраться.
Рик покачал головой им вслед, как взрослый выходке неразумных детей, и вернул смотрителю шест. Тот вложил ему в ладонь последнюю рыбку.
— Держи на память. Заслужил. Бери-бери! Девчонке своей подаришь.
Леля не хотела, чтобы из-за неё дрались или устраивали глупые состязания, но сейчас зарумянилась от удовольствия и гордости. Сегодня она в самом деле девушка Рика, пусть всего на час или два, а он — её парень. Самый сильный, самый ловкий, самый умный и великодушный.
Рик нарушил счастливое течение её мыслей, спросив о Нильсе:
— Твой дружок?
— Сосед! И дурак. Думает, что Смайе будет лучше без Сторры и вообще без Врат.
— Отказчики! — фыркнул Рик. — И сюда добрались.
Отказчиками называли экстремистов, которые стремились разрушить Великую Цепь Врат, созданных загадочными дарителями, и прекратить контакты между планетами. А самые радикальные требовали отказаться от любых прагматов.
Леле не хотелось об этом говорить. Она повертела в руках рыбку, любуясь прожилками на жёлтой сосновой древесине, и поинтересовалась, где Рик научился так хорошо «рыбачить».
— У нас есть похожая игра, — сторрианин пожал плечами. — А в университете пришлось освоить более сложный вариант. Вместо рыбки мячик, он всё время движется, меняет траекторию, и за него соревнуются сразу трое… Развивает реакцию и концентрацию. Полезно для работы со страль-процессом.
— Ты, небось, чемпион академии? — поддразнила его Леля.
— Был в прошлом году. В этом скатился на третье место. Меньше тренировок, больше времени для научной работы. Я же собираюсь стать конструктором, а не спортсменом.
Леля и Рик ушли с прогретого людного Гульбища под сень деревьев, рассуждая на вечную тему — куда исчезли дарители. Как они могли погибнуть, сгинуть без следа, если были так могущественны? Или они просто выродились, и люди — это их потомки, забывшие былое величие? А может, создавая всё новые Врата, дарители забрались в такие чудесные дали, что возвращение потеряло для них смысл…