— А кто-то домой вернётся и с этим связываться уже не будет,
особенно кто против воли там был. Голову не забивай, короче. Погнал
я. Если что — звони. И скажи своему шефу, что ко мне крота больше
не подсылал.
— Уже говорил, — Глеб хмыкнул.
— Пусть вообще следит за тем, к кому этого отправляет. Я
серьёзно. Я раскрыл — мы посмеялись. А вот братва раскроет — сам
понимаешь, что с ним сделают. Домой не вернут, живым уж точно.
— Угу, — он помрачнел.
А вдруг, бандиты убьют именно того парня, который так неумело
пытался так меня разжалобить и всё выдоить? Помню же, что кого-то у
них в отделе грохнут крота в этом году, в конце лета или осенью. И
это не считая покушения, где может погибнуть Глеб.
С этим надо разбираться. Главный вопрос — кто приказал стрелять?
Я порой думал об этом и решил, что ответ один — Дядя Ваня из
золотореченских, он на такое способен, а у остальных духа не
хватит. Просто я помнил за Дядей Ваней несколько заказух такого
плана, уже свершившихся и тех, что могут произойти и в будущем.
Так что к этой угрозе надо отнестись серьёзно, нужно всё
подготовить заранее. И была одна мысль на этот счёт, пора её уже
прорабатывать.
Я пошёл к двери, но Глеб меня окликнул у самого выхода:
— Ща, погодь, в одну калитку выходить, — он подобрал куртку. —
Мне в одно место ещё надо сходить.
— Пошли.
В коридоре, похоже, кто-то будто разлил советский одеколон
«Шипр», пахло им так сильно, что даже нечем стало. Даже открыли
окно, но не особо помогало. Перебило даже запах курева, въевшийся в
стены. Так что когда вышли на свежий воздух, вздохнули полной
грудью.
— Кстати, слыхал? — спросил Глеб, когда мы подошли к машине. —
Гиви Кварельского ночью придушили. В ста километрах от города, на
просёлке, недалеко от дачи, где он жил. На пенсию, типа, ворюга
уйти хотел. Да не удалось, достали.
Событие это мне знакомое, но точную дату я не помнил, поэтому и
не готовился к нему. Да и зачем мне спасать дремучего вора? Есть
много других людей, которые этого достойны.
Зато я знаю обстоятельства этого убийства — это дело много
обсуждали через несколько лет, когда вскрылись подробности.
— Давай-ка я тебя подброшу, — предложил я, подумав. — Кой-чего
слышал про это, могу подсказать по дороге.
— И молчал, — с укором произнёс Глеб.
— Ты и не спрашивал. А у меня есть дела поважнее, чем мёртвый
вор в законе.