— Ну, вообще, — он потёр переносицу. — Ну, с Иванычем
переговорю, сможем устроить. Ох, только как бы ему это
преподнести?
— Да придумаешь что-нибудь, — я повернулся к брату. — А ты бери
Валеру и езжайте за этой девушкой. Ну а я — закончу что хотел.
Глеб, высади меня. И ещё — купи мне какие-нибудь кроссовки, сорок
четвёртый размер, — я полез за деньгами.
— У тебя же есть, — удивился он.
— Пока есть.
Скажем так, я успел вовремя. Раздал всех поручений, а сам
отправился домой к Рустемову с очередным визитом. Продажный опер
так и спал, только отвернулся к стене. Проснётся — голова будет
сильно болеть.
Я вложил пистолет сначала ему в руку, убедился, что на затворе
останется отпечаток, потом осторожно вложил в кобуру, висящую на
стуле. Внешне и не поймёшь, по рукоятке тот же самый ПМ, он не
заметит. Но когда начнут проверять, всё увидят.
А вот пропажа ксивы его расстроит, как его мотоцикла. Но скоро
ему станет не до этого.
Ну и повесил на место в шкаф дорогую импортную куртку,
измазанную в голубином помёте и крови. В ней его видели все, эту же
куртку наверняка кто-то приметил на месте преступления. Узнаваемая
деталь. В кармане остался глушитель, что тоже вызовет вопросы к
оперу, а кроссовки я закинул туда же в шкаф. На подошве одного как
раз есть красный след. Будут думать, что в них опер и ходил.
Правда, у него сорок третий размер ноги, но такие нюансы проверять
не будут.
Пришлось одолжить у него тапочки в прихожей, чтобы не идти
босиком.
После всего этого вернулся в «марковник», который стоял там же,
где я его и оставил, сел на место водителя, взялся обеими руками за
руль и выдохнул.
Было на грани, но успел, а заодно — разжились каким-то
компроматом, который ещё надо изучить. Ну и денежки раздобыли,
пригодятся, и паспорта вернут тем, у кого их отобрали. Кто-то да
выпутается из этого дерьма, так что не зря всё было.
Откинулся на удобную спинку и выдохнул. Почти всё, справился. И
вывернулись из неудобного положения, и понемногу идём куда
нужно.
Едва хотел отъезжать, как увидел, что рядом с подъездом
остановилась серая милицейская шестёрка. Из жигулёнка вышли два
мужика в гражданской одежде, наверняка опера, а водитель остался на
месте.
Минут через двадцать они вывели Рустемова под белы ручки.
Кажется, начальник, когда ему сказали, чьи фотки там нашли, решил
его не отмазывать и приказал мочить опера по полной.