- Саш, как ты? Тебе лучше? – Синицына присела на корточки возле меня, вынимая из сумочки бинты и… темно-желтую коробочку с выдавленными на картоне пальмами – сигареты. – Саш, скажи, что лучше! – потребовала она, не собираясь принимая за ответ мою улыбку разбитых губ.
- Ну, лучше, - согласился я и потянулся к пачке сигарет. – Давай это сюда!
- Нет, скажи, что лучше без всяких «ну»! – она отдернула руку с желто-коричневой коробочкой.
- Ай, мне смеяться больно. Пожалуйста, не смеши, - попросил я и ловко поймал ее руку.
- Я не «Ай»! – она недовольно поджала губки, тем самые, нежные, которыми недавно целовала меня от взрыва эмоций.
- Ах, да, я забыл. Извини, - прежде, чем открыть коробку, я прочитал рельефную надпись: «Никольские». Ниже чуть мельче: «Сигареты с фильтром первого класса из лучших сортов ямайского табака». Никольские, так никольские. Вот курить с моими губищами будет точно проблемой. Как только Айлин отважилась поцеловать меня в них.
- Давай сначала помажу раны. Этим надо, - Синицына достала маленькую баночку с каким-то зельем. – Сказали, нанести толстым слоем и наложить повязку. И еще это… - в ее пальцах появилась другая склянка, - этим надо мазать синяки и шишки.
- Успокойся ты. На мне заживает все, как на собаке. Кровотечения уже нет, - я размял непривычно толстенькую и длинную сигарету, сунул ее между распухших губ. – Хотя, синяки, шишки, давай намажем.
- Я посмотрю, как там, - настояла Синицына осторожно потянув край моей расстегнутой рубашки.
- Здесь не зелье нужно, а побольше воды, чтобы кровь отмыть, - я чувствовал, как неприятно липнет рубашка к телу.
- Тебя точно ножом ударили! Саш, признавайся, ножом? – она испуганно смотрела то мне в глаза, то на мой живот.
- Если бы ножом, моя девочка, то там был бы глубокий порез. Но его же нет, - успокоил я ее, зная, что рана частично затянулась.
- Откуда тогда столько крови? – не унималась она, осторожно касаясь пальчиком моего тела чуть ниже ребер. – И еще шрам у тебя здесь какой-то. Два шрама.
- Это старое. С прошлой жизни, - пошутил я, наконец разобравшись с устройством зажигалки, надавил на бронзовую кнопку. Щелчок и крошечный язычок пламени позволил мне прикурить.
- Все ты обманываешь. Так больно? – она погладила ладошкой, липкой от крови живот. Погладила очень осторожно, нежно.