Чёрный кот спасался от разъярённой хозяйки, повиснув на шторах под самым потолком. Тот не рухнул, кстати. Шуму наделала обрушившаяся полка, видимо не выдержала веса. Теперь на полу валялись книги, черепки, засушенные пучки трав. Сильно пахло тысячелистником и крапивой.
Первым, к чему кинулась ведьма, услышав шаги Максимилиана и тут же забыв о коте, был магический рисунок — изображение мужчины. Рассмотреть граф не успел, Эрида схватила карточку и прижала её к груди, удерживая двумя ладонями. «Наверное, это её жених — подумал Максимилиан — или кто-то очень дорогой». От этой мысли стало грустно. Чтобы отогнать странное чувство, предложил:
— Давайте, я повешу полку. Где у вас молоток и гвозди?
— Не надо! Ещё чего! Уходите! Вы и так уже помогли. Даже чересчур!
— Это не я, — указал на устроенный беспорядок Аддерли.
— Уходите! Спасибо, что принесли Гризельду и… хватит! — ведьма почему-то злилась.
Максимилиан скрестил руки на груди, привалился к дверному косяку с таким видом, будто никуда не торопится:
— Потрудитесь объяснить. Я не понимаю…
— Выметайтесь, граф! Что тут непонятного? — негодовала Виллард, до конца не остыв после общения с матушкой своего визитёра.
Ещё никогда! Никто и никогда не смел вот так выпроваживать графа Аддерли. Что позволяет себе эта дикарка? Словно услышав его мысли, стоящая у входа Гризельда мгновенно оказалась подле хозяйки и хорошенько поддала Эриде по мягкому месту. Это не могло не порадовать мужчину, он ехидно хмыкнул, однако то, каким тоном с ним говорили, не лезло ни в какие рамки.
Одно слово — ведьма. Максимилиан осуждающе покачал головой и, не опускаясь до перепалки, направился к выходу. Только на крыльце до него в полной мере дошёл смысл последних слов Эриды Виллард.
— Она сказала «граф»?
Макс не представлялся, это точно. Откуда, в таком случае, девушке известен его титул? Ладно бы она была из высшего общества, или хотя бы жила по-соседству с Аддерли. Отнюдь не аристократка! Обитает не в самом презентабельном районе города. Наверняка не имеет связей. Ясновидящая или мошенница?
Помедлив, Максимилиан размышлял, вернуться и спросить, или не напрашиваться на новую порцию грубостей. Пожалуй, неприятностей ему достаточно. Пора ехать домой и постараться донести до матери важную мысль: не следует вмешиваться в жизнь взрослого сына.