— Сан Саныч, там ужин
привезли, — подошёл ко мне техник.
— Это хорошо. Мы сейчас
подойдём, — ответил я и начал вылезать из кабины.
Вечернее солнце пока ещё
пригревало и не собиралось садиться за горизонт. Стоящие рядом
Ми-24 продолжали готовить к повторным вылетам, а к нам уже спешил
старший инженер испытательной бригады.
— Сан Саныч, ну вы там и дали
просраться! Это ж какая антиреклама для Апачей. Нос
утёрли…
Конечно, хорошо, что мы
доказали наше превосходство. Но у нас на той дороге было не
соревнование, а борьба за жизнь. Кто бы что ни говорил о нашем
противнике, но уважение в бою он заслужил.
Я поднял голову и обнаружил
насколько сильно раскурочен капот одного из двигателей. Да и в
районе кабины было несколько попаданий.
— Я рад, что мы выиграли
соцсоревнование, но в кабине Апачей люди были. И они погибли. А
могли погибнуть и мы.
— Понял, Саныч. К повтору
вертолёт готовить? — спросил старший инженер.
— Думаю, что стоит. И… спасибо
за матчасть, — пожал я руки всему техсоставу.
Сил осталось не так много. Но
на традиционный разговор с вертолётом хватит.
— Спасибо, «мышонок» ты наш.
Сегодня был хороший бой, — похлопал я вертолёт в районе
кабины.
Я отошёл в сторону от Ми-28 и
сел на ящик с запасным имуществом и принадлежностями. Автомат снял
с плеча и положил рядом. В разгрузке было уже жарко, так что я её
расстегнул и снял. Телу стало полегче. Через минуту появился и
Кеша.
Этот проглот уже что-то
ел.
— Как они этот изюм едят? Он
же противный, — присел рядом со мной Иннокентий, который ел финики
из газетного кулька.
— До ужина дотерпеть не
хочешь?
— А чего терпеть?! Вот мне
дали технари погрызть. Надо значит грызть.
Я улыбнулся и повернулся опять
к вертолёту.
Лопасти медленно покачивались,
а рядом с ним проводили осмотр и подготовку техники и
инженеры.
— Кстати, Саныч. А до каких
пор мы будем сбивать вертолёты? Истребители тогда зачем? — спросил
Кеша.
— Всё просто, Кеша. Скорости
маленькие, на фоне земли сложно вертолёт обнаружить. Ну и вертолёт
просто может и спрятаться за складки местности. По итогу, вертолёт
для истребителя такая же неудобная цель, как и для тебя распорядок
приёма пищи. Объяснить почему?
— Да не стоит. Я всё знаю, —
ответил Петров.
— Серьёзно? А чего тогда
спрашиваешь, — удивился я.
— А чего тут знать?! Порции
маленькие, изюм какой-то не изюм. Кроме шаурмы мне пока ничего
больше не понравилось в Сирии. Распорядок так и вовсе сбитый. А
режим питания нарушать нельзя. Мне так мама в детстве говорила
ещё.