— А его невозможно перевезти, — ответил Альберт. — Колесо
привязано к мытарю, а тот — к месту. Я тебе больше скажу, колесо и
использовать нельзя. Хотя соблазн велик. Я и сам подумывал:
закрепиться в какой-то точке, узнать курс акций на бирже, мало
ли…
— Значит, невозможно? — переспросил Честер.
— Он даже на контакт не идет, мытарь этот, — пожаловался
Альберт. — Уж я и так, и сяк — ни гу-гу. Вот что значит —
переборщили с защитой. Но, может, оно и к лучшему. Это ведь не
совсем колесо. Принцип действия скорей как пружина. Раз
привяжешься, и потом будешь проживать отрезок жизни снова и
снова.
— Зачем же? — не понял Чес. — Допустим, исправил что-то — и живи
себе дальше.
— А чем дальше, тем сильней будет соблазн вновь вернуться в
исходную точку, — пояснил Альберт. — Пружина натягивается. Кажется,
что можно сделать все идеально, без ошибок.
— Не бывает так, чтобы без ошибок.
— Именно! — подтвердил ректор. — Так что придется идти вперед,
спотыкаясь и набивая шишки. К слову, я бы хотел взглянуть на наших
будущих боевиков. Ты уже подготовил списки?
— Еще нет, — ответил Чес. — Осталась одна студентка. Но она не
сдаст.
Я провела в библиотеке весь день и вернулась домой только к
вечеру голодная, как собака. Ловко увернувшись от традиционных
облизываний, я отправилась на кухню и сварганила себе ужин:
макароны, тефтельки и салат.
— Даже не спросишь, как прошел мой день? — скорбно произнесла
Жозефина, наблюдая за мной.
— Ну, ты все равно расскажешь, так что валяй, — предложила я,
поливая макароны соусом.
— Я сижу тут одна одинешенька, — пожаловалась собака. — Рита
тоже ушла, а я осталась с тараканами. А они скучные и некрасивые.
Потом я смотрела в окно, но увидела только одну птичку. Мы никуда
не ходим!
— А к доктору? — напомнила я.
Жозефина насупилась.
— У тебя вечно нет на меня времени: то учеба, то друзья, то
свидания, — обиженно проворчала она. — Кстати, Кайл сегодня
придет?
Я поставила тарелку на стол и положила пару тефтелек собаке —
все равно не отстанет.
— Вообще-то мы договорились, что я к нему приду, — вспомнила
я.
И на этот раз свидание пройдет совершенно иначе. Конечно, я
вернулась в основном из-за Гроува и зачета, но отчего бы не
исправить ошибки прошлого?
— Кайл красивый, — благостно сообщила Жозефина, обнюхивая
тефтельки. — Такой светленький, кудрявый — чисто пудель. И такой
холеный. Сразу видно — породистый кобель.