Вскоре в котёл полетел кусок вяленого мяса, несколько горстей
крупы и пригоршня травок.
— Так ты и готовить умеешь? — не удержался я от вопроса.
— В походах и не такому научишься, — он уже снимал пробу, щедро
отсыпая соли. — Не кухня дорогого ресторана, но накормить голодных
получится. Эй, Старшой, а много у вас тут людей живёт-то?
— Так, душ пятнадцать наберётся, — ответил он задумчиво. — Или
даже четырнадцать, если Ледонечка не выживет.
Всё это было сказано обыденным тоном, словно стоял вопрос про
цену на козу, а не про человеческую жизнь. Меня от такого
передёрнуло, но комментировать это я не стал.
От супа совсем скоро потёк приятный аромат, на который из
избушек стали появляться новые лица. Хмурые, недоверчивые, но с
надеждой в глазах.
— Чего встали?! — крикнул старик, заметив их. — Ложки да миски
берите! Лодыри! Только и думают, как набить брюхо.
— А чем вы тут питаетесь, вообще? — спросил я.
— Что земля подарит, — пожал плечами старик. — Порой можем
длинноухого поймать, тогда у нас праздник.
— Совсем нет дичи здесь? А птицы?
— Нету. А что птицы? Где они, а где мы, — вздохнул старик. —
Некому их ловить. Это маги нужны.
— Ловушки ставить не пробовали? Или разводить длинноухих? —
удивился я.
— Разводить? Это как? — лицо старика стало хищным.
— Ловите разнополых зверей, ждёте потомства, а потом...
— Едим их? — прищурился Старшой.
— Нет, нужно сначала дождаться, чтобы их много стало, оставить
несколько парочек, а остальное на еду. Иначе всех съедите.
— Глупость какая! Смотреть на длинноухого и не есть его!
— Это задел на будущее, — пожал я плечами. — Сделать малое,
чтобы потом было хорошо. Иначе, так и будете жить голодными.
— А ловушки?
— Клетка с приманкой, — терпеливо объяснял я. — Птица залетает,
дверца захлопывается. А дальше можно...
— Съесть её!
— Тоже разводить, — вздохнул я. — Хотя с дикими, может, и не
выйдет. Такие свободу ценят сильнее.
Я всё смотрел на старика и не мог понять, почему самые
простейшие способы добычи пищи здесь не используют. Это же основа
выживания! Достать еду как угодно и где угодно. Но тут, видимо,
царили другие правила.
Вдруг над поселением раздался протяжный женский вскрик, а следом
за ним вопль младенца.
— Надо же, выжила, — скривился старик. — Ещё один голодный рот
на мою душу.
За такое я с удовольствием начистил бы ему физиономию, да он
ведь помрёт от первого же касания. К тому же что толку от этого?
Тут свои правила, так зачем же лезть со своей моралью? Только
проблем накликаю на свою голову. Выдохнув, я приступил к раздаче
супа. По-моему, он получился весьма жидкий, а от мяса был лишь
запах, но тощим и голодным жителям было такое в самый раз. Да и не
можем мы кормить всех встречных. А это — вполне сойдёт как плата за
ночёвку.