— Что она сказала? — спросил я.
— Переживает, в порядке ли я, — она увидела на лице матери
кровь, округлила глаза, но поняв, что та не ранена — чуть
успокоилась и ответила ей на том же языке.
— Как хоть вас зовут?
— Меня Адель, маму — Сирень, а папу — Виктор.
Она попыталась вытянуть шею, чтобы найти его взглядом, но я не
дал.
— Он жив, все хорошо.
Судя по выражению лица Виктора, бой еще не был закончен. Он
смотрел в темный коридор, не двигаясь с места.
— Куда дальше? — спросил я.
— Еще три пролета по лестнице, — испуганно сказала Адель, и
перекинулась несколькими фразами с Сиренью.
Та кивнула и подошла к мужу, но не успела она и словом
обмолвиться, как резко пригнулась, уходя от проема двери. Позади
нее о стену чиркнула стрела. Виктор же не стал отступать и смело
ринулся в новый бой, прикрываясь одним из подобранных щитов.
Короткая фраза от Сирени, мужчина на ходу сдвигается чуть в сторону
и во тьму улетает что-то напоминающее сосульку, вот только та была
явно холоднее, судя по тому белёсому следу, что оставила в
пространстве.
Я же, прижав девочку к себе, отступил в тень, укрывшись за
какими-то бочками. Так будет лучше. И безопаснее для неё и родители
не будут переживать, отвлекаясь от боя. Короткий крик из прохода от
Виктора, который мне перевела Адель.
— Папа говорит идти дальше.
Перебежками, сражаясь на каждом из трех этажей, мы шли к
свободе. Виктора успели ранить, но Сирень дала ему какую-то склянку
и на моих глазах, рана на его руке затянулась.
Нападавших было много. Видимо, они рассчитывали взять
количеством, думая, что из-за малышки не встретят достойного
сопротивления. И это их подвело. Они получали удары мечом, магией,
иногда даже ножками от стола.
Все это время держал Адель на руках. В короткие промежутки между
схватками, она перекидывалась с мамой фразами, но даже не успевала
их мне перевести, как начинался новый бой. Я и сам чуть не словил
стрелу, когда спускался по лестнице. Успел увернуться, едва завидев
лучника пролетом ниже. Косяк, надо держать дистанцию. Больше такой
ошибки не допущу.
Лучник прожил недолго, получив от разъяренной Сирени в грудь
что-то напоминающее молнию состоящую из огня и искр. Никто не имел
права покушаться на ее дочь. Но ее заклинания тоже не давались ей
даром. Я видел, как запали ее щеки и осунулось лицо. Не знаю уж,
магия здесь такая требовательная, или до меня сражение шло
длительное время, но явно стоило поспешить. Если наш авангард
выдохнется — нам несдобровать.