Впрочем, раздеться всё же пришлось. Скинув с себя верхнюю
одежду, я с долей тоски, что есть у каждого, кто опасается скорой
смерти, взглянул на товарищей.
— Ну, я пошёл.
Плавал я неплохо. Нырять не очень любил, но здесь уже не стояло
вопроса о любви. С первого раза доплыть не вышло, не хватило
воздуха. Пришлось вынырнуть, отдышаться и повторить попытку, и она
уже была успешной.
Плыл я, держа чучело на вытянутой руке. Как-то не горел желанием
прижимать к себе непонятно что. На всякий случай грёб осторожно,
опасаясь, что конструкция развалится. Не представляю, что будет,
если тыква свалится с шеста, заменяющего тело, и уплывёт. Мне её
потом ловить? Вопрос неясен, экспериментировать не хотелось, так
что я старался быть максимально аккуратен.
Пока я плавал, Виктор без дела не стоял. Он собрал вдалеке от
нашей стоянки приличную кучу палок, образовав кострище, и принёс
простенький факел. Жечь эту тварь там же, где сидела Адель и мы
готовили еду — никто не собирался. Девочку мы предупредили, что
собираемся делать, и просили близко её не подходить. Адель глянула
на нас и почти сразу потеряла интерес, занимаясь своим
медведем.
Когда пламя разгорелось, я дождался кивка Виктора и бросил
чучело в огонь. Удивительно, но несмотря на то, что оно находилось
до этого в воде, вспыхнуло оно быстро. Загорелась солома,
плохонькая рубаха, крестовина… Масленица, да и только.
Всё выглядело так, словно мы сжигаем обычное пугало, но ровно до
тех пор, пока не стала скукожится и прогорать тыква. Тогда над
округой пролетел высокий, едва уловимый для слуха визг. Он был
коротким, длительностью меньше секунды, но в ушах отдавался эхом
ещё долго.
— Дело сделано.
Виктор дёрнул меня за руку, выводя из состояния прострации, так
как я всё ещё смотрел на огонь, в котором под разноцветные искры
догорала голова чудовища. А в том, что это было именно оно,
сомнений не оставалось.
— Точно?
— Точно. Тварь была древняя. Чем они старее — тем лучше горят,
как бы ни было это удивительно. Хорошо, что обнаружили её сейчас.
Сильно сомневаюсь, что даже в боевой форме смог бы с ней
потягаться.
— Славно, что не придётся это узнавать. Кстати, покажешь боевую
форму? А то очень уж мне любопытно. Да и место подходящее, нет
посторонних глаз.
Виктор на секунду задумался и кивнул. Сирень не стала нам
мешать, отойдя к дочери. Но всё равно поглядывала в нашу
сторону.