Открыв доставку, Радим сделал заказ, на этот раз он отдал
предпочтение грузинской кухни, много хинкали, кебабов, хачапури,
пару салатов, шашлык и рыбу для Ольги. Конечно, часть из этих блюд
надо есть горячими, поэтому, бросив взгляд на часы, Радим заказал
доставку ко времени.
Стянув грязный, пропитанный потом камуфляж, он отправил его в
стиральную машину. Глядя на кольчугу, которая была единым целым с
поддоспешником, Радим порадовался тому, что Гефест предусмотрел
возможность снятия и стирки отдельно. Так что вскоре все его шмотки
уже весело крутились в стиралке, а Радим скоблил щетину. Хорошо еще
волосы во временной аномалии не росли, а то вернулся бы он с
приличной такой бородой. Спустя час он все же выбрался из ванной,
навалилась усталость, но, глянув на пыльную квартиру, Радим взялся
за швабру. Негоже принимать красивую женщину в такой грязюке.
Он закончил вовремя. Первым явился доставщик, передавший ему два
внушительных пакета, а спустя пять минут домофон возвестил о
прибытии зазнобы.
Ольга ворвалась в квартиру как ураган.
- Ты! - выкрикнула она с порога. - Ты посмел меня оставить! Ты
хоть представляешь, что со мной было? - Бушуева кинулась на него и заколотила руками по
груди, выплескивая этими ударами все, что в ней накопилось, страх,
безысходность, отчаянье, боль потери.
Они были болезненными, била она вполне
ощутимо, но Радим терпел, ей требовалась разрядка, ей нужно было
освободится от всего, что она копила эти два месяца.
Дверь квартиры напротив приоткрылась, и оттуда на него
озадаченно посмотрела Анна. Радим, слегка пошатываясь под градом
ударов, развел руками и подмигнул. Соседка понимающе улыбнулась и
закрыла дверь, хотя Радим был уверен, что она продолжит
подглядывать в глазок, и будет это делать, пока он не закроет
входную дверь. В принципе, он легко бы смог это сделать через руну
телекинеза, но, зная, что его видят, решил, что не стоит давать
повод для новых сплетен, и так по дому слухи ходят.
- Ты, ты, ты… - повторяла Ольга, как заведенная.
Решив, что хватит, и так грудь уже сплошной синяк, Радим свел
руки, заключая ее в объятия. Она какое-то время бесновалась,
пытаясь продолжить атаку, но вскоре успокоилась, обвила руками его
шею и, уткнувшись лбом в плечо, разревелась. Он не мешал, только
молча гладил по черным блестящим волосам. При этом она пыталась
что-то говорить сквозь всхлипы и слезы, но он не мог разобрать ни
единого слова.