Ты ко мне вернешься - страница 25

Шрифт
Интервал


Мы вечно ссорились, сколько себя помню. Но никогда не мирились. Ни разу не слышал, чтобы она просила прощения, и сам не просил. Никто из нас не признавал, что неправ, и не пытался принуждать к этому другого. Просто начинали общаться заново, не вели обидам счет.

Если вспомнить, что мы друг с другом вытворяли... Любую другую за такие косяки убил бы, честное слово. А Зита... Это же Зита. Ей я позволял что угодно, да и попробуй не позволь. Кто в своем уме станет бороться со стихийным явлением? Вот и я не боролся.

Пока она мою гордость не растоптала. Не бросила меня в тот момент, когда нужна была как воздух.

Наверное, здесь больше всего подошло бы слово «предательство». Но как-то оно слишком пафосно звучит. И обидно, а обижать ее я не хочу. Никогда не хотел, несмотря ни на что.

10. 2.5. Зина

Что это за хрень, Павлов, мать твою?!

Меня буквально трясет, приходится руль изо всех сил сжимать. Все же в прошлом, успокоились, забыли. Жизнь наладили, кто как сумел. Зачем снова ворошить?

Заче-е-е-ем!

О чем он думал, когда меня сюда звал? Еще и наедине, без своей ненаглядной. Решил проверить, насколько крепки его чувства? Или гульнуть напоследок. Прощание с холостой жизнью, все дела. Я вариант проверенный.

С холодной расчетливостью я думаю: а почему бы и нет. Мы могли бы отлично провести вечерок-другой. Без обязательств, без последствий – гарантированно, ведь он женится. Тем более, вариант в самом деле проверенный: к чему себе врать, он хорош.

Да что там – он лучший. Разве я не сравнивала иногда с ним своих любовников? Такой эталон, принятый для оценки: нормально, где-то на половину Ника. Или: отлично, почти как Ник. Или: отстой, на четверть Ника не тянет...

Зинаида, ты шлюха.

Одергиваю себя – закатай губу. Он ни намека не сделал. Зла не держит, и на том спасибо. Я сама приняла решение с ним расстаться. Насовсем. Я никогда никому не даю вторых шансов, это тупо – какой смысл, если с первого не получилось? Лошадь сдохла – слезь.

Просто ностальгия накатила. Воспоминания детства, трогательная первая любовь, первые поцелуи, всякое такое.

От этой мысли смеюсь в голос. Трогательная, как же. Где Ник и где романтика. Рядом не ночевала.

***

– Зи-и-и-ин, а ты чего делаешь?

Обернувшись, я увидела Никиту. Точнее, локти и грустное лицо над забором, сплошняком покрытые пятнами мази, белыми на фоне загара – такой леопард наоборот. Леопард маялся. Его заперли на карантин.