Там она почти прежняя. Толпа друзей и подружек, фото и видео со всевозможных тусовок – в чужих записях Зита мелькает гораздо чаще, чем выкладывает свои. Ей вообще можно не заботиться о наполнении своих страничек контентом, за нее это приятели сделают.
Часто ее можно увидеть в обнимку с каким-нибудь парнем. Но сразу заметно – это не то, ничего серьезного, или и вовсе ничего, просто дурачится. Я хорошо знаю Зиту, если она влюблена, по глазам различу. На фотографиях за последние два года я ничего похожего в ее взгляде не вижу.
Или просто не хочу замечать?
Есть ли мне до этого дело – по-хорошему, я вообще не вправе ее личной жизнью интересоваться. Но все-таки должен убедиться, что она у Зиты есть. И что мне в ней не место. Ну и вообще, что у нее все в порядке. Успокоиться, забыть и дальше пойти.
Тем более что ей наверняка до меня дела нет. Я выдаю желаемое за действительное, а Зита испытывает ко мне лишь смесь стыда с ностальгией. Все-таки она меня круто обломала, знала ведь, в какой оказался ситуации. Раз отвернулась тогда, пошлет и теперь...
На видео хохочущая Зита болтает о какой-то ерунде, кривляется перед камерой, изображая репортаж. Гладкие смуглые ноги – ракурс взят чуть снизу. Микроскопические шортики открывают взору аппетитные округлости ягодиц. Ее кожа идеальна. Наощупь как шелк.
Для чего я до сих пор это помню!
Ее окружают какие-то люди, ни с одним из которых я не знаком. Дата съемки – неделю назад. Прямо перед нашей встречей она с кем-то тусила. В этом ничего не изменилось, Зита с легкостью находит друзей всюду, где бы ни оказалась.
***
Когда мы доросли до разрешения вольно реять по всему поселку, а не только возле дома в пределах видимости, я и Зина завели друзей. Не мы с Зиной, ведь у меня была своя компания, у нее – другая.
Я нашел себе летних приятелей среди детей таких же дачников как мы, тех, чьи родители побогаче. Чистенькие и воспитанные мальчики и девочки в потрепанных, но дорогих шмотках. С которыми мы обсуждали, где море лучше, в Италии или Испании.
Ее приняла в свой круг отвязная шпана из соседней деревни. Вечно грязные, ободранные, научившиеся материться раньше, чем нормально говорить. Местные, гроза всех, кого они считали чужаками.
С нами же, городскими, но все-таки в каком-то смысле своими, держали вежливый нейтралитет. Кроме Зиты – она очень быстро в их компанию вписалась, хоть и младше была. Стоило только взять из сарая старый велик, на котором она едва доставала ногами до педалей, и отправиться гонять по округе.