— Даже если питомец не будет задирать кверху голову?
— Нам хватит обзора и с его зоны видимости. Плюс подключим к
камере микрофон. Можно будет слышать звуки, м-мм… тех же взрывов, к
примеру.
Наступила реакция. Все принялись обсуждать предложение
помощника. Саркофаг выдвинулся на платформе назад. Все пошло в
обратном порядке. Механические манипуляторы извлекли клетку из
капсулы. Кролик потряс ушами, будто ничего не произошло. И отчасти
это было верно. Внутри капсулы он ничего не почувствовал.
— Как же мы сразу не догадались, — делились сотрудники.
— А я? — в гневе вспыхнул помощник. — Я догадался? Ведь можно
было повесить камеру на Саню! И мы бы видели, куда его, к черту на
рога занесло! Спохватился только сейчас. А бедный наш коллега
блуждает сейчас где-то в степях Курской, Орловской области. – И
сразу, очнувшись, поправился, — не сейчас, разумеется. А в сорок
третьем году.
Кролика извлекли из клетки. Дали еще травы. Нацепили веб-камеру.
Проверили подключение. Барокамера ждала новой переброски. В этот
момент в лабораторию вошел руководитель проекта.
— Разобрали по винтикам? Привет вам, коллеги!
— Разобрали, — подвел к саркофагу помощник. — Сейчас запускаем
питомца с веб-камерой.
Степан Сергеевич долго всматривался в показания датчиков.
Крохотная пуговичка на шее питомца уже передавала на экраны
изображение лаборатории. Таким, каким видел с высоты своего роста
сам кролик.
— А не хватило ума, подвесить такую же камеру на нашего
Александра? — наконец задал вопрос он.
— Только сейчас озарило, — виновато потупился помощник. — Вы же
знаете, как это бывает всегда с опытами. Методами тыка, проб и
ошибок. Я вдруг вспомнил о дронах, потом о видео. Дроны там
бессильны, в том времени.
— Не проникает покрытие волн?
— Не проникает.
— Это понятно. А видео будет передаваться?
— Вот это и выясним.
Помощник отдал распоряжение. Заработали механические
манипуляторы. Платформа вдвинулась назад в колодец тоннеля. Кролик
внутри клетки, наевшись травы, мирно дергал носом в такт дремоты.
«Самописец» начал отсчет:
— Три… два… один. Пуск!
Все повторилось по кругу. Барокамера, ускоряясь, вспыхивая
свечением, начала проваливаться в портал времени.
— Меня всегда поражал этот момент, — с долей восторга, поделился
Степан Сергеевич. — Вот… вот сейчас…
Все, прильнув лица к иллюминаторам, сквозь защитный экран
смотрели, как саркофаг внутри барокамеры стал расползаться на
глазах. Принимать форму жидкой ртути, вытянутой капли. Словно
расплавленный пластилин, барокамера таяла в пространстве,
превращаясь в узкую полосу чего-то плотного и тягучего.