— Са-аня! — доносился надрывный крик по ту сторону барокамеры. —
Са-аня!
И тут, хватая последний глоток воздуха, я дико неистово
заорал:
— Помогите-ее!
И все обрушилось в бездну. Вакуум. Ноль в квадрате.
Лаборатория с цехом технических разработок перестала
существовать в этом мире.
Наступил коллапс. Время рухнуло в небытие.
Занавес.
В этот момент где-то в ином измерении бушевали магнитные поля.
Крутились вихри. Пространство барокамеры заменилось между собой
другим вектором времени.
Таким вот образом я и оказался выплюнутым нашей реальностью в
альтернативную — в далекий 1943 год.
Год битвы на Курской дуге.
Утром из разговоров я узнал число и месяц, куда попал.
23 августа 1943 года. Именно в эти дни советские войска
Центрального, Воронежского, Степного, Западного, Брянского и
Юго-Западного фронтов под командованием Рокоссовского, Ватутина,
Конева, Соколовского, Попова и Малиновского перешли в
контрнаступление, сорвав попытку групп армий Центр и Юг
фельдмаршалов Клюге и Манштейна вернуть стратегическую инициативу,
утраченную ими в Сталинградской битве. Середина августа Курского
сражения стала решающей в обеспечении коренного перелома в ходе
войны. Советская Армия окончательно закрепила за собой
стратегическую инициативу отнятую немцами в начале наступлений.
Вермахт предполагал окружить и уничтожить наши войска на Курской
дуге, беря реванш за поражение под Сталинградом. Но не тут- то
было. Гитлер у себя в штабе рвал и метал, бросая в район Дуги всё
новые и новые части, изымая их из резерва. В Германии началась
четвёртая, а за ней и пятая волна всеобщей мобилизации: под ружье
брали даже мужское население непризывного возраста, сродни нашему
ополчению. Геббельсовская пропаганда трубила во все трубы, что
окружение Паулюса под Сталинградом, это его личная стратегическая
ошибка, и что фюрер намерен сам лично исправить её при битве на
Курской дуге.
Я находился сейчас в арьергарде наступающих войск, и вместе с
Борисом и Алексеем был в расположении частей Юго-Западного фронта
под командованием Малиновского. В то время как передовой эшелон
советских частей уже освобождал Харьков, я вместе со своими новыми
друзьями и остальными войсками только покидал степные поля под
Курском. Немцы, в панике отступая, бросали всё: вывороченные
овраги, ямы, воронки с техникой и оружием. Покидая территорию, они
не успевали минировать мосты, переправы, дороги — настолько мощно,
быстро и грандиозно наступали советские войска. Обгорелые остовы
хваленых «тигров» и «пантер», развороченные станины мощных гаубиц
«Фердинанд-Порше», обломки сбитых «мессершмиттов», покореженные
дула станковых пулеметов, и трупы, трупы, трупы, — вот что
оставляли за собой части групп армий Центр и Юг.