Образно говоря, я понятия не имел, каким образом меня сюда
забросило, и каким способом я отсюда вернусь назад.
И вернусь ли вообще.
Утром Алексей отослал Борьку к походной кухне занять очередь, а
сам, подсев ко мне, участливо спросил:
— Отдохнул?
— Ещё как! Спасибо вам… я бы без вас…
— Погоди. Я не об этом. Видишь, какая кругом катавасия? Как ты
собираешься искать свою группу? Сколько вас было до налёта и
бомбёжки?
Я понял, что теперь придётся врать от начала до конца. Но врать
аккуратно, поскольку не хотел терять их дружбу.
— Шестеро нас было. Старший группы — майор запаса, остальные все
гражданские. В штабе дивизии о нас знают (авось не проверит). Когда
начался авианалет, мы кинулись врассыпную, а вот, сколько я
пролежал без сознания в воронке, и где потерял документы — не
помню. Бомбят-то постоянно. Но моих коллег легко отличить по форме
— она такая же, как у меня.
Алексей кивал, а я рассказывал — точнее врал, что в голову
придёт.
Поведал Алексею, что группу переправили сюда из наркомата
наблюдать за оставленными коммуникациями отступающих немцев, за
мостами, брошенными дзотами, пустой техникой, и прочим инженерным
оборудованием. Алексею, по-видимому, этого хватило, и он
сообщил:
— Позавтракаем. Двинемся на поиски твоих коллег. Отпрошусь у
ротного, чтоб выйти вперед — там и найдем.
Пронесло. Теперь я, наконец, в свете утреннего солнца, смог
спокойно осмотреться.
Передовые части арьергарда ушли далеко, и теперь начинала
слышаться канонада артподготовки перед утренним наступлением.
Воронежский и Степной фронты атаковали, Юго-Западный прикрывал тыл.
Группа армий Центр и Юг постоянно терзали наши дивизии с флангов,
иногда, в последнем усилии пытаясь вклиниться в тыл танковым
колоннам. Малиновцы отражали удары, продолжая неустанно
продвигаться за первым атакующим эшелоном. Фронт кипел. Все поля до
горизонта были усеяны палатками, техникой, обозами, кухнями,
штабными машинами. Казалось, со вчерашнего вечера их стало больше,
хотя, по всем законам наступления, должно было быть наоборот. Армия
проснулась после ночевки, и готова была двинуться на запад. У
каждой походной кухни стояли с котелками бойцы, весело
переговариваясь и шутя.
— Сегодня раньше начали.
— А чего фрицу спать, пусть теперь свои кальсоны от испуга
сушит.
— Во бьют, рокоссовцы! Слышите, братцы, как наши гаубицы
шарахают?