Или я сошла с ума, или игрушка
действительно испарилась прямо у меня на глазах. И никакими
инновационными технологиями такое не объяснишь. Ладно бы движения и
голос, чего только не придумают, но исчезновение? Это уже смахивает
на галлюцинации, а где галлюцинации там и сумасшествие. А оттуда
прямой наводкой в психушку.
— Так где демоны, Руни? — напомнил о
своём существовании мужчина, про которого я умудрилась забыть, пока
заочно хоронила свой рассудок.
Он ведь не ко мне обращается?
Меховушка и есть Руни?
— Вот же, господин, — удивлённо
пискнул уже знакомый голос.
Поворачивалась я медленно.
Неторопливо и постепенно вжимая голову поглубже в плечи. Страшно
же. Мало ли спровоцирую ещё.
— Какой же это демон, Руни? —
усмехнулся мужчина, стоящий рядом, совсем рядом, в шаге от меня. —
Это всего лишь человеческая девушка.
Пока я решала, стоит ли обижаться на
пренебрежительные интонации и обидную классификацию собственного
вида, мужчина продолжал стоять на месте, а я рассматривала сапоги.
Чёрные, кожаные, добротные такие, только совсем несовременные.
Голову поднимала ещё медленнее, чем
её же поворачивала. Страх-то никуда не делся.
Выше сапог были ноги, что даже не
удивило. И что радовало, ноги были в брюках. Опять-таки чёрных и
старинных. Ну не бывает на современных брюках узоров, расшитых
серебряной канителью.
Взгляд скользил выше, подмечая не
только наряд, но и содержание… Трудно не обратить внимание на
«содержание», когда сидишь на полу, а это самое «содержание», туго
обтянутое брюками над тобой нависает. Выразительное такое
содержание, чего уж тут. И ноги тоже ничего -мускулистые,
длинные.
Дальше была шёлковая рубашка,
закатанные по локоть рукава и руки, крепкие, рельефные, ну и Руни,
глаза которой стали ещё больше.
Я моргнула, меховушка в ответ тоже
пару раз хлопнула блестящими стеклянными плошками. Жуткие какие-то
гляделки, с явным привкусом безумия.
— Кхм, — привлёк моё внимание
незнакомец. — Возможно, не стоит леди сидеть долго на холодном?
Мужчина выбил меня из ступора, в
котором я очутилась благодаря его пушистой спутнице. Может, и не
она виновата, конечно, но обвинять кого-то материального гораздо
удобнее. А мужчина большой, его обвинять чревато.
Неловко поёрзав, и не очень
грациозно оперевшись на колени, почти смогла принять вертикальное
положение, когда меня мягко подняли в воздух и поставили на
ноги.