Вот такие часто и теряются,
становятся потеряшками. Из дома уходят, из медицинских организаций
— тоже.
Сара Моисеевна, когда ещё работала,
одну хитрость придумала. Из её психиатрического диспансера тоже
побеги пациентов случались. Они же хитрые, откуда угодно
ускользнуть могут. Вот для таких она и придумала у диспансера
притворную остановку общественного транспорта построить. Понятно,
что никакой автобус или троллейбус там не останавливался. Но,
беглецы частенько там на лавочку присаживались и их ждали. Они же
умные! Зачем себя утруждать и пешком в сторону дома двигаться, если
на транспорте это можно сделать. Сел и поехал. Вот таких умников
отсюда и в отделения обратно забирали. Если сбежит кто, первым
делом эту остановку и проверяли. Очень часто покинувших без
разрешения диспансер там и находили.
Наш сосед бродил туда-сюда, к нам не
приближался, только иногда искоса поглядывал.
Ну, и ладно. Ходит и ходит. Нам
разговаривать не препятствует.
Тут же он на меня бросился. Не дал
Петру ответить.
Вроде, и причины никакой этому не
имелось. Ничем я его не провоцировал.
Я отпрыгнул в сторону. Успел — наш
сосед был, как там правильно сказать, немного примороженный.
Тормозной. Так ещё говорят.
Он, ну, который не в себе, по инерции
сделал несколько шагов и… замер.
Стоит и стоит. На стену смотрит. На
ней же закорючки местные засветились. Типа — надпись. Только она не
горизонтальная, как у нас, а по кругу. Так тут пишут.
У меня на предплечье — тоже по кругу.
Когда в ней знаков прибавилось после сдачи «неваляшки», этот круг в
диаметре увеличился — надпись длиннее стала. Только у меня на руке
закорючки маленькие, а на стене сейчас — каждая чуть ли не с мою
ладонь.
— Смотри. — Пётр мне указал на
стену.
— Вижу.
— Что это?
— Надпись какая-то, — ответил я
красноармейцу.
Поразглядывать долго изображенное на
стене нам не дали.
— Подойти к стене, — раздалась
команда. Голос, её произнесший, опять был какой-то не совсем
правильный.
— Подойдём? — повернул ко мне голову
красноармеец.
— Пошли, чего уж…
Наш третий слова не промолвил, так и
стоял, на стену пялился.
В стене появились три отверстия,
ровно по количеству находившихся в помещении.
— Руку вложить сюда, — прозвучала
следующая команда, а над каждым отверстием в стене замигал
значок.
— Что, руку? — Пётр опять посмотрел
на меня.