Наверное, я бы еще много аргументов привела, чтобы мягко и максимально лояльно объяснить не только бывшим возможным родственникам, но и себе, почему мы не можем быть вместе. В плане аргументов и ненужности брака я сама себе уже давно успела все объяснить, поэтому проблем быть не должно, если бы не одно жирное «но». Родители Натана, как по мановению волшебной палочки, проснулись от ступора, и тут началось самое интересное!
Буквально отпихнув младшего сына, едва не скинув его на пол, Лилеен подсела ближе к старшему сыну и окинула меня таким взглядом, что аж внутри все содрогнулось. Кажется, она уже приняла неожиданный выбор своего сына и была готова меня тут же признать своей невесткой. Очень жуткое чувство.
– Это прекрасная новость, – заявила, ни капельки не смутившись, Лилеен. – Папа?
– А? Да, ты права, – быстро кивнул дедушка. – Вообще, мы изначально так и хотели поступить с Закари.
– Почему же отец мне ничего об этом не рассказывал? – Нахмурившись, уточнил подозрительно мой папа.
– Мы решили не торопить события и выбрать более подходящую пару для Джулианны.
– То есть, подходящим был Ричард, но раз уж он отказался, то и Натан сойдет? – Мило уточнила я, старательно не придавая своему голосу особого «значения».
– Ричард был подходящим по возрасту, но Натан, естественно, больше подходит, – быстро выкрутился дедушка, чем немало меня позабавил. Да, старую перечницу не так-то просто переиграть.
Замолчав, я на несколько секунд застыла, понимая, что эта встреча приобрела немного иной оттенок. Сначала это была просто встреча будущих родственников, а сейчас я даже не знала, как нашу встречу назвать. Было какое-то ощущение нереальности, нелепости происходящего, словно так вообще не должно быть. Вот только, откуда оно взялось? Почему я так остро реагирую на внезапное предложение Натана?
– Почему вы решили жениться на мне? – Решила я все-таки задать этот, казалось бы, закономерный вопрос.
– Потому что наши семьи заключили брачный договор.
– Но ведь от вас этого никто не требует, – веско заметила я.
– Договоренности следует соблюдать, – не изменившись в лице, холодно проговорил мужчина.
Все, я сдаюсь. С ним вообще нереально разговаривать. Боюсь, если я задам еще какой-то вопрос, то ответ поразит меня своей простотой и прямолинейностью. Не мужчина, а нерушимая скала, которую ни один ветер не потревожит.